— Всю жизнь мечтала выкупаться в шампанском. — Она тряхнула мокрыми волосами и, схватив со стола сумку, убежала.
— Такое случается у меня впервые! — Растерявшийся Дейли даже не заметил, как метрдотель деликатно отнял у него бутылку.
— Так ей и надо, — злорадно пробормотала Магда. — Мы ломаем себе головы, как помочь, а она…
— Признаться, я уже собирался поговорить с тобой по этому поводу, Магнус. — Баллин напряженно улыбнулся.
— Поскольку ты единственный из нас в настоящее время при деньгах, — не глядя на Мэнкупа, проворчал скульптор. Было ли это действительно сказано с раздражением, или так показалось из-за торчавшей в зубах трубки?
Метрдотель, прикрыв ладонью горлышко, тщательно вытирал бутылку.
— Позвольте! — Он принялся разливать шампанское.
— Я сам предложил ей деньги. — Мэнкуп подставил свой бокал. — И в результате узнал об ангажементе чуть раньше вас. Выпьем за нашу Ло! Что ни говори, она, возможно, стоит всех нас вместе взятых!
— Ты прав! — Магда изящным движением подняла бокал. Из-под рукава показался браслет, гармонировавший с металлическим цветком на отвороте.
— За Ло! Желаю ей счастья! — Дитер Баллин медленно отпил, словно дегустируя каждый глоток.
Лерх Цвиккау ничего не сказал. Молча осушил свой бокал и только тогда заметил брызги, попавшие в бороду при выхлопе пробки.
Воцарилось молчание. Дейли приглядывался к архитекторше. Сейчас, когда за столом не было Ловизы, Магда как будто вышла из затемнения. Дейли впервые заметил, что каждая деталь ее эффектного туалета подобрана с тщательностью, свидетельствующей о настоящем вкусе.
А Мун тем временем думал о Мэнкупе и его друзьях. Обычные разговоры, какие ведутся в кафе, обычные заботы и радости. И в центре этого банального водоворота сдобренных рюмочкой водки шуток и скрепленных шампанским тостов — благодушествующий Магнус Мэнкуп с его лицом иронического мыслителя, казавшимся в данную минуту случайной маской. Не будь его тревожного письма, он ничем не выделялся бы среди остальных посетителей кафе. Состоятельный человек с именем, умеющий подбирать себе подходящее окружение. Да и с чисто декоративной точки зрения писательская задумчивость Баллина, цветовая гамма Магды, рыжий ореол скульптора и особенно темноглазая, вся в черном, Ловиза представляли собой прекрасную оправу.
Лениво попивая шампанское и прислушиваясь к непонятному разговору (собеседники перешли на немецкий язык и, судя по отдельным словам, дискутировали о политике), Мун со свойственной ему привычкой подвергать сомнению все и всех, пытался представить себе в роли убийцы каждого из четырех друзей по очереди. Этих людей, по-видимому, связывали не только взаимная симпатия и общность взглядов, но и нечто более глубокое. И все же смутно чувствовалось, что под идиллической поверхностью притаились какие-то конфликты. Несмотря на это, мысль, что он сидит за одним столиком с будущим убийцей, показалась настолько забавной, что Мун засмеялся.
