Ромуальд Дудко, к сожалению, не может исчерпывающе ответить на этот вопрос.
«Не повезло, пан капитан. Просто не повезло. У меня, видите ли, почки… того… не совсем в порядке. Перепью — приступ. Переволнуюсь — то же самое. А у Барсов мы пили, как черти. Да еще мешали одно с другим. Пока Иоланта изливала свою желчь, я еще как-то держался. Потом уже не мог больше терпеть. Надо было сбегать в туалет, притом быстро. И так уж получилось, что мне приспичило именно в тот момент, когда Иоланта накинулась на Бодзячека. Я могу доказать, что все именно так и было. Я вышел в дверь, ведущую в прихожую, потому что там есть проход в коридорчик, из которого можно пройти или на кухню, или в туалет. За мной в прихожую вышел Прот и стал рыться в пальто и плащах, не знаю, чего он там искал, а может, прятал что-то. Потом влетела Лилиана, а за ней Густав. Они меня не видели, а я их слышал. Я могу слово в слово повторить их разговор. Вы, пан капитан, скажете, что тем хуже для меня, потому что из прихожей можно выйти на террасу и я, конечно же, мигом облетел вокруг дворца принца Барса, чтобы швырнуть кота с отравленными когтями на кудлатую, немытую башку Иоланты. Только это неправда. Мне не нужны были такие фокусы, чтобы обезвредить эту язву. Мне не надо было ни бить ее, как Бодзячек, ни травить, как… как не знаю, кому. Я просто мог бы обляпать грязью еще пару раз, как говорится, „на страницах прессы“. И все. Точка. Конец Иоланте. Так вот и вышло, пан капитан, что я ничего не знаю о последних словах нашей незабвенной мастерицы пера… И вообще, я понятия не имею, что такого придумала или пронюхала о делишках Бодзячека Иоланта. Она еще раньше говорила, что его приятели делятся с ним гонораром, а он пропихивает их сценарии в „Вихре“. Тоже мне, сенсация! Она должна была знать что-то посерьезнее. Но что?.. Мне и самому интересно…»
Этот фрагмент Хмура тоже обвел красной чертой, но пунктирной. Это значит, что Хмура заинтересовался показаниями и принял их во внимание, но в них нет ничего нового, что продвинуло бы расследование вперед. Затем Хмура спросил, действительно ли Нечулло и Бодзячек были заодно в желании выжить Барса из объединения. И вообще, что думает Дудко, человек в «Вихре» посторонний, об отношениях в объединении. Этот фрагмент протокола обведен двойной красной линией. Похоже, Хмура почувствовал себя рыбаком, на удочку которого попалась не плотва, а, по крайней мере, щука. И крупная щука. Дудко говорит:
