Под протоколом Хмура дописал:
«Что-то не сходится. Рассмотрим все факты по очереди. Иоланта, которая подозревала в подмене драгоценностей сначала Прота, а потом Анджея, узнает от Катажины, что они находятся в руках Божены Норской. Она говорит об этом Божене, но мы не узнаем, что ей ответила Божена, потому что Божена вообще от всего отопрется, а Нечулло скажет: „Не помню“. В таком случае, почему Иоланта в своей обвинительной речи указывает пальцем на Лилиану Рунич и объявляет, что та подделала ее драгоценности. Следует сделать два вывода. Либо Норская сказала ей об этом, чтобы направить ярость Иоланты на Лилиану, либо Иоланта сама обо всем догадалась, восстановила недостающие элементы этой истории. И вот третий вывод: Иоланта вовсе не была такой растяпой, какой ее все считали. Или даже все они прекрасно понимали, что она не глупа, а наоборот, может быть, она была умнее их всех. И они боялись ее глаз, ее критики, ее таланта. Поэтому они преследовали ее, травили, распускали слухи о ее глупости и бездарности…»
Тут я нахожу в подборке совершенно случайную бумажку, которая попала сюда из какой-то другой пачки документов. Она должна лежать вместе с другими отчетами экспертов, где-нибудь в самом начале. Это одно из заключений отдела криминалистики. В нем перечисляются методы, при помощи которых исследовали отпечатки пальцев на подоконнике мастерской Барса, а также на экзикаторе, то есть на том сосуде, в котором Барс умертвлял своих пленниц, бабочек. Из заключения следует, что на экзикаторе обнаружены отпечатки пальцев только Славомира Барса. Зато на подоконнике и прилегающей к нему нижней части оконной рамы:
«…Имеются отпечатки пальцев и даже ладоней нескольких человек. Удалось идентифицировать отпечатки: Божены Барс-Норской, Мариолы Прот, Иоланты Кордес, Тадеуша Фирко и Ромуальда Дудко».
Иоланта мертва. Божена и Мариола как-нибудь выкрутятся. Но что делали Фирко и Дудко у окна мастерской Барса? Думаю, Хмура не забыл спросить их об этом.
Ромуальд Дудко, кинокритик и внештатный редактор кинообъединения, давно находившийся в дружеских отношениях со многими сотрудниками «Вихря», не исключая и самого Славомира Барса, автор трогательного репортажа из Джежмоли и трубадур организованной травли Иоланты Кордес. Ему тридцать восемь лет, он не женат. Как он умудрился остаться холостяком в таком возрасте, это его тайна.
Себастьян Хмура подчеркивает, что Ромуальд Дудко, видимо, один из всей компании присутствовал в салоне при финальной сцене укрощения Иоланты Кордес Павлом Бодзячеком. Что он может рассказать об этом? Что такого сказала или начала говорить Иоланта Кордес о делишках Бодзячека, чтобы он, забыв правила хорошего тона, ударил ее по лицу? Мужчина — женщину. В приличном обществе. Как это случилось?
