Она продолжала говорить, как будто вообще не слышала моих слов:
— Знаешь, сначала я планировала большой прием. В конце концов, у нас есть определенные обязанности, положение в творческих кругах принуждает нас давать приемы…
Она чуть не плакала, а я вел себя как дантист, ковыряющийся в больном зубе, не обращая внимания на слезы в глазах пациента:
— Ну и что, не вышло у тебя с большим приемом?
Я представлял, как наша звездочка предвкушала впечатление, которое произведет их светский раут!
— В общем, да… — с обезоруживающей наивностью делилась она со мной своими горестями. — Мне пришлось перенести его на другое время под тем предлогом, что я плохо себя чувствую после возвращения из Цитрона. И все из-за Славека.
— У повелителя бывают капризы, — заметил я с сочувствием.
— Когда-то его капризы меня раздражали, а теперь я просто перестала обращать на них внимание, — холодно заявила она. — Но представь себе, что он натворил. Пригласил на прием Иоланту.
— Иоланту? Бывшую мадам Прот? — Я старался изобразить самое глубокое возмущение.
Действительно, очень странный шаг со стороны Барса, подумал я. Не только потому, что между собой мы ее и не называли иначе, чем «эта графоманка», но и потому, что ни для кого не были тайной ни напряженные отношения между объединением «Вихрь» и Иолантой Кордес, ни те угрозы, которыми она нас осыпала. А вообще-то Иоланта в последнее время производила впечатление человека, мягко говоря, психически не совсем нормального. До меня уже дошли слухи о пьяных скандалах, которые она время от времени устраивала в ресторане Дома кино.
— Вот именно, — с горечью подтвердила Божена. — Кажется, он случайно встретил ее где-то в кафе или на улице, и их разговор принял такой оборот, что неудобно было не пригласить ее. Естественно, я устроила ему сцену, а он, представь себе, только засмеялся и сказал, что приему это не повредит. Что гости будут иметь лишнее развлечение. Особенно если не жалеть Иоланте водки. Но я не собираюсь устраивать в моем доме представление на всю Варшаву. Пришлось сократить большой прием до самых скромных размеров. Ну, я ему отомстила…
Я не сомневался, что Божена еще припомнит Барсу его вопиющую бестактность и не простит потерянную возможность ошеломить своей красотой и роскошным туалетом «всю Варшаву».
— И правильно, — поддакнул я старательно.
В борьбе с Барсом я предпочитал иметь Божену в союзниках. Я почуял, что что-то неладно в барсовском королевстве. И чем серьезнее углубится этот конфликт — тем лучше для меня.
