— Эй, не давай волю рукам!
— Не возбуждайся, — съязвил он. — Я не собираюсь.
Джо ощупал ее ягодицы и, опустившись на колено, проверил отвороты ее гетр. Он не стал проверять, не спрятано ли что-нибудь между ее ляжками. Не то чтобы он доверял Габриелле, но вряд ли она могла бы бегать с оружием, спрятанным в трусах.
— В участке я уплачу штраф, а потом меня отпустят домой?
— Когда судья установит сумму залога, ты сможешь уйти домой.
Габриелла попыталась обернуться, но лежащие на ее бедрах руки Джо не позволили ей это сделать.
— Меня еще никогда не арестовывали.
Ему это было прекрасно известно.
— Ведь на самом деле это же не такой арест, когда у меня станут брать отпечатки пальцев и фотографировать, правда?
Джо еще раз прощупал пояс ее шортов.
— Да, мэм, у вас возьмут отпечатки пальцев и сфотографируют.
Повернув голову, она пристально взглянула на Джо.
— До этой минуты я думала, что вы шутите. Думала, вы хотите посчитаться со мной за то, что я дала вам коленом в…
— Ты промахнулась.
— Вы уверены?
Джо выпрямился, завел руку за спину и вытащил наручники.
— Такое ни с чем не спутаешь.
— О! — В ее голосе отчетливо прозвучало разочарование. — Что ж, я до сих пор не верю, что это происходит со мной. — Она замолчала и сделала глубокий вдох. — Вы наносите большой ущерб своей карме и, уверена, потом очень пожалеете об этом.
Джо заглянул в глаза Габриеллы и защелкнул на ее запястьях наручники. Он и впрямь уже сожалел. Ему было жаль, что подозреваемая в преступлении надрала ему задницу, но еще больше он сожалел, что ему пришлось открыть свое инкогнито.
Первая капля дождя упала ему на щеку, и он, задрав голову, посмотрел на сгустившиеся грозовые облака. Еще несколько капель упали ему на лоб и подбородок. Джо невесело усмехнулся.
— Прекрасно, черт побери.
Когда Габриелла представляла себе допрос в полиции, ей почему-то виделась темная комната, яркая лампа и обезумевший нацист с бормашиной.
Комната, куда ее привели, оказалась совсем не такой. Гладкие стены были белыми и не имели окон, способных пропустить внутрь лучи июньского солнца. Металлические стулья окружали металлический же стол, на котором стоял телефон. На двери висел плакат, предупреждающий об опасности употребления наркотиков.
В углу стояла видеокамера, и горевший на ней красный глазок свидетельствовал, что она работает. Габриелла дала согласие на запись своих показаний. Ей плевать. Она ни в чем не виновата. Она решила, что если станет сотрудничать, то они поторопятся и быстрее закончат, а она сможет уйти домой. Она устала и проголодалась. А кроме того, воскресенья и понедельники были ее единственными выходными днями, и ей нужно еще очень многое сделать к предстоящему в эти выходные фестивалю.
