— Я не понимаю, чего вы от меня хотите, — поглядывая то на Шенегэна, то на второго мужчину, заявила Габриелла. — Я думала, меня доставили сюда по поводу того, что произошло в парке.
— Вы когда-нибудь раньше видели это? — придвинув к ней фотографию, спросил Шенегэн.
Габриелла видела такую же в местной газете. Она читала о похищении картины Моне, принадлежащей Хилларду, и слышала об этом в новостях.
— Вы узнаете это?
— Я узнаю Моне, если увижу его картину. — Она грустно улыбнулась и отодвинула от себя фотографию. — Я читала о ней в «Стейтсмене». Это картина, украденная у мистера Хилларда.
— Что вы можете рассказать мне о ней? — Детектив Шенегэн впился в Габриеллу глазами, словно надеялся прочесть ответ на свой вопрос в ее мозгу.
Габриелла постаралась не выказывать страха, но это ей плохо удалось. Ей было страшно. Шенегэн выглядит таким огромным, а комнатка такая маленькая…
— Только то, что и все остальные, читавшие о краже.
История с кражей картины Моне наделала много шуму. Мэр публично заявил о своем возмущении. Владелец картины был вне себя, а о полиции города Бойсе в национальных новостях говорилось не иначе как о кучке ни на что не способных деревенских сыщиков. Что, по мнению Габриеллы, являлось шагом вперед, поскольку Айдахо обычно характеризовали в федеральных программах новостей как штат, где живут лишь любящие картофель белые шовинисты, помешанные на оружии. Вообще-то не все в Айдахо любили картофель, а девяносто девять процентов населения не считали себя арийцами или кем-то подобным. А те, кто являлся членами нацистских организаций, в большинстве своем жителями штата не являлись.
Хотя то, что касалось оружия, вероятно, можно было считать правдой.
— Вас интересует искусство? — Низкий голос Шенегэна, казалось, заполнил все пространство комнаты.
— Конечно, ведь я художница.
Вообще-то Габриелла была скорее человеком, имеющим склонность писать картины, чем настоящим художником. И пусть ей удавалось передать внешнее сходство, она никогда не отваживалась изображать руки и ноги. Но рисовать ей нравилось, а только это имело значение.
— Тогда вы понимаете, что мистер Хиллард весьма озабочен тем, чтобы вернуть своего Моне, — отложив в сторону фотографию, сказал Шенегэн.
— Догадываюсь, — пробормотала Габриелла, хотя по-прежнему не понимала, при чем здесь она. Когда-то Норрис Хиллард числился в друзьях их семьи, но это было очень давно.
— Вы когда-нибудь видели или встречали этого человека? — Шенегэн придвинул к ней другую фотографию. — Его зовут Сэл Катзингер.
