— Девочка моя, брось ты это дело…
— Господи, — простонала Ред, — и ты туда же.
Он посмотрел ей в глаза:
— Я умру на палубе. Умру от клинка или вражеской пули. Так мне на роду написано. Но пока жив, я буду гулять по морям, и у меня будет дюжина жен. Я буду пить и драться, если надо — с самим Богом. Но ты… у тебя должна быть другая жизнь.
— Почему? Я скорее утону, чем соглашусь скрести полы, ложиться в постель с каким — нибудь больным стариком или подыхать от французской болезни.
— А почему бы не помечтать о чем — то получше?
— Я мечтать не могу. Закрою глаза и вижу тела на поле битвы, кровь, детей…
Чернобородый вздохнул.
— Извини, сладкая, но я не самоубийца. Давай — ка сделаем так. Я заплачу тебе золотом и угощу ромом, ладно?
— Капитан, для меня великая честь поднять с вами стакан, — с притворной бодростью, едва скрывая разочарование, сказала она.
— Ты говоришь, как какая — нибудь леди. — Пират восхищенно покачал головой.
— Может, я и была ею. Когда — то. А потом забыла. Не знаю. Я была совсем маленькая, когда пришли солдаты. Помню только…
— Что?
— Маму, — сказала Ред смущенно. — Она была леди. Говорила негромко, держалась с достоинством. Но ее убили, и той моей жизни больше нет, а возвращаться к другой, той, что была потом, я не хочу. И все же… Знаешь, хорошие люди есть везде. Хотя бы Лигия…
— Лигия?
— Дочь той гадины, что выкупила мои бумаги у офицера, который счел, что живой я нравлюсь ему больше, чем мертвой. Страшная как смертный грех, но добрая и милая. Давай выпьем за нее. Старуха померла, так она, наверно, богатая теперь. Может быть, и счастье найдет.
— Тогда за Лигию! Да благословит ее Господь. — Чернобородый помолчал, задумчиво поглядывая на собеседницу. — Богатая, говоришь? А что, сильно страшная?
Ред рассмеялась и подняла стакан.
— Изрядно. Но кто знает? В темноте да после выпивки между красавицей и уродиной разницы нет. А если уродина еще и богатая…
Он осушил стакан и как — то странно посмотрел на нее.
— Любопытно…
— Что?
— Что именно ты наткнулась на лэрда Хаггерти.
— Почему?
— Ох, сладкая, я ведь храню не только твои секреты, но и его тоже.
— А у него есть секреты?
— У него есть… свое дело.
— И?..
— Я ведь только что сказал — чужих секретов не выдаю.
— Эдвард…
— Не обхаживай меня, девочка. Я все сказал на эту тему. Люди приходят в эту таверну развлекаться. Пить. Забавляться со шлюхами. И слушать.
— Что слушать?
— Я сказал все, что хотел.
— Но ты же сам начал!
— Все! Ни слова больше! Пей.
