– А при чем тут моя профессия? – удивился Кирган.
– А при том. Даже право не давать показания против своих близких – это тоже из конфуцианства.
– Да быть не может! – вырвалось у него.
– А вы послушайте. Ученик в разговоре с Конфуцием сказал: «В нашей деревне был один прямолинейный парень; отец его угнал чужого барана, а сын явился в качестве доказчика, то есть обвинителя». Конфуций ответил: «В нашей деревне прямолинейные люди отличаются от этого: у нас отец прикрывает сына, сын прикрывает отца. В этом и есть прямота». Понимаете? У каждого человека есть право прямо и честно заявить: я не буду давать показания против близкого. Ну, и чем не современное правосудие?
На это возразить было нечего. И все-таки, все-таки… Нет, все-таки не хотелось адвокату Киргану ни во что ввязываться, не в том он был настроении и состоянии духа. Но, положа руку на сердце, его собственное «не хочу» являлось единственным аргументом. Других он, как ни силился, найти не мог. Эти старики, как ни удивительно, нашли к нему правильный подход. Если бы они добровольно отказались от его услуг, увидев явные следы затяжного пьянства и непреходящего похмелья, – тогда другое дело. Он был бы только рад. А отказываться самому в такой ситуации просто неудобно. И потом, парень с нерусским именем Ленар, конечно, никуда не годится, а вот старики отчего-то вызывают у него симпатию и даже какое-то теплое чувство. Нечасто встретишь людей, которые вот так, ни с того ни с сего, кидаются на помощь незнакомому человеку.
– Ну что, мы вас убедили? – осторожно спросил Райнер.
Парень, молодой и горячий, по-прежнему хранил молчание и неподвижно стоял в углу комнаты, излучая вполне ощутимые волны возмущения и нетерпения, но Кирган то и дело перехватывал предостерегающие взгляды, которые старик бросал на юношу. Молодец, Борис Леонидович, держит руку на пульсе, старается контролировать ситуацию, прекрасно понимает, что выпад Ленара, с которого начался их визит, адвокату страшно не понравился.
– Убедили, – вздохнул адвокат. – Но я вас честно предупреждаю: я не в форме. Так что никаких гарантий не даю. И еще одно: сейчас праздники, в тюрьму никого не пускают, так что даже если я возьмусь за ваше дело, то встретиться с подзащитной смогу не раньше десятого января. Готовы ждать?
– Как?! – возмущенно закричал молодой и горячий. – Почему так долго? Неужели ничего нельзя сделать?
Старик с яркими глазами быстро схватил парня за руку и несильно дернул.
