Преподаватель географии прочитал в глазах девчонок испуг. Допытывался, в чем дело. Пришлось рассказать ему «церковную историю». Географ приказал всем быстро собраться и переместил стан на далекое от прежнего место. Утром, оставив всех на попечение двух пап — Славы Кустова и Валерика Попова (кто-то из родителей всегда ходил с ними в походы), — географ поехал в город. Вернулся расстроенный, и они быстро собрались домой.
Занятия в школе начались без географа. Пронесся слух, что «министерша» убрала его из-за «истории с церковью». Родители попытались выяснить, что же все-таки случилось? Толком ничего не узнали. «Министерша» кратко пояснила, что люди, появлявшиеся у церкви, «вредные сектанты». Хорошо, что их выявили, но это не детское дело.
Родители возмутились: что за порядки в школе, если руководство не знает, чем заняты дети? Куда смотрят пионерские вожатые? Директриса тут же во всем случившемся обвинила старшую вожатую, которую якобы за плохую работу и прогнала, а заодно и учителя географии, хотя он-то ровно никакого отношения не имел к происшествию. Кто-то должен был быть виноватым. Кого-то полагалось наказать, чтобы районное начальство не сомневалось, что меры приняты. Так они лишились и учителя географии, к которому успели привязаться.
Новая старшая вожатая ко всему, что сделано было до нее, относилась безразлично. Музей боевой славы ее не интересовал. Собранные в походах материалы растащили, разбросали, и стены их прекрасного некогда музея опустели. С тех пор Холодова раз и навсегда отошла в сторону от всех «очень важных мероприятий».
Нет, она не отказывалась вести политинформацию и всегда тщательно готовилась к ней, потому что считала такую информацию полезной для малышей, а все, за что она бралась, она дала себе слово делать хорошо, не для видимости и отчета, а для явной и конкретной пользы. Она не позволяла себе больше суетиться, болтать, тратить попусту время на ненужные споры и веселье с «дружбанами». Занималась делом.
Сидя под чердачной лестницей на корточках, обхватив острые колени руками и уперев в них подбородок, Оля Холодова дожидалась звонка, чтобы тут же отправиться в «оружейку» к Анатолию Алексеевичу.
— Я очень прошу… пойдите со мной к Надежде Прохоровне, — попросила она классного руководителя тоном не таким решительным, как обычно. — Подумайте, что я скажу в ансамбле? Почему мне не дают характеристику?..
— Расскажешь в ансамбле, как вы себя ведете, — холодно пояснил Анатолий Алексеевич.
