Вскинув бровь, девочка посмотрела на мать, и было очевидно, что она понятия не имеет, что это за потребности.
Кенни подавила смех.
— Довольно разговоров, юная леди! Что касается тебя, то главная твоя потребность сейчас — это сон.
Кенни встала и направилась к двери. Когда она протянула руку к выключателю, Меган сказала уже другим, более спокойным голосом:
— Мама, у Спенсеров повсюду полно семейных портретов. Даже фотографии мамы и настоящего папы Джоди, хотя они умерли. Почему у нас нет ни одного портрета моего папы?
Кенни застыла на месте. Она уже давно ждала этого вопроса и часто спрашивала себя, почему он еще не задан. Может быть, потому, что Меган необыкновенно чуткая девочка и чувствует, что мама намеренно избегает разговоров об отце.
— Мама! — Меган выглядела озадаченной. — У тебя даже нет ни одной свадебной фотографии! Почему?
У Кендры душа ушла в пятки. Что ответить?
Что подумает Меган, если она расскажет правду?
Свадебных фотографий нет… потому что свадьбы никогда не было!
Почувствовав, как ноги у нее наливаются свинцом, она вернулась к постели.
— Солнышко, — сказала она, — мы поговорим об этом, когда… ты подрастешь. Ну, просто ты еще слишком мала, чтобы понять… некоторые вещи. Но обещаю, когда-нибудь я тебе все объясню. Ты можешь запастись терпением и… подождать?
— Мне чего-то не хватает, мама. — В глазах у Меган заблестели слезы. — Например, у меня никогда не было папы. Только мы с тобой… и так будет всегда.
Ее голос осекся на последнем слове, и Кендра почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется.
Меган хотела того, чего мать не могла дать ей.
Слезы выступили у нее на глазах, она опустилась на край постели и попыталась обнять дочку.
Но Меган, всхлипнув, отвернулась, уткнувшись в подушку.
Без четверти пять в пятницу Броуди просунул голову в дверь офиса.
— Я отчаливаю, Мици!
Его менеджер оторвала голову от стола, заваленного бумагами.
— Куда на этот раз?
— Я обязан отвечать?
— Полагаю, нет! Джорджио будет прикован к креслу, как всегда в хоккейный сезон. Черт возьми, я могу раздеться догола и танцевать перед ним, а он лишь скажет: «Отойди, солнышко, ты загораживаешь мне экран!»
— Настоящий мужчина! — хихикнул Броуди и, по-прежнему улыбаясь, сел в пикап.
Ему пришлось остановиться на красный свет, и он уже собирался снова тронуться, когда увидел знакомую белую «хонду», подъехавшую на стоянку мотеля.
Несколько мгновений спустя он увидел, как Кендра вышла из машины, открыла в багажник, вытащила громоздкую картонную коробку и поставила на землю. Затем пришла очередь коробочки поменьше. Она выпрямилась, захлопнула багажник и потерла поясницу.
