— Смотри, милый, видишь эти тоненькие синие жилки? Раньше я никогда их не замечала, но я читала, они могут появляться на ранних стадиях беременности. Это же просто замечательно!
Так говорила Элис. Он услышал голос Элис через все эти годы. И прошлое вернулось. Он вспомнил тот день, тот момент. Вспомнил удивление и любовь в ее глазах. И вспомнил свою любовь, светившуюся тогда в его глазах.
И вот сейчас здесь он собирается предать эти воспоминания.
С сердитым ворчанием, злясь на самого себя, он соединил борта ее кофточки и, прежде чем она смогла понять, что происходит, сел спиной к ней на дальний край кровати и обхватил голову руками.
В комнате не было слышно ни звука — только его тяжелое, прерывистое дыхание. Он услышал, что она встала и идет вдоль кровати. Она остановилась около него. Он видел ее элегантные итальянские туфли и низ ее шерстяных брюк. И понял — она смотрит на него. Он встал и посмотрел ей в лицо.
Он думал увидеть в ее глазах возбуждение или гнев, но не увидел ни того, ни другого. Лейси была бледна и печальна.
— Прости меня. — Он протянул к ней руку. — Я не должен был. Это…
— Это была ошибка. Я понимаю. В твоей душе есть место только для Элис. Ты чувствуешь, что, занявшись сексом с другой, предашь ее. Предашь память о том, что вы переживали вместе. Но сейчас я была так близко… А ты, возможно, очень одинок в глубине души. Не кори себя. Ведь ты просто человек, как все мы.
— Лейси, не придумывай мне оправданий. Мне очень стыдно. Мне действительно стыдно.
— Тебе может быть стыдно перед собой, ты можешь чувствовать, что виноват перед Элис, но, Дэрмид, пожалуйста, пусть тебе не будет стыдно передо мной. — Она провела рукой по своим волосам. — Я взрослая женщина, Дэрмид. Я могу позаботиться о себе. — Она повернулась и вышла из домика.
Лейси дошла до самой вершины холма. Там она остановилась и грустно смотрела на пастбища внизу, на луга, на забор, который огораживал владения Дэрмида. Да, она взрослая женщина. Да, она может позаботиться о себе. Но никто никогда не был ей так желанен, как Дэрмид — несколько минут назад. Когда он от нее отстранился, слезы разочарования готовы были брызнуть у нее из глаз, потому что его нежность и страстность таили в себе нечто, чего она до сих пор никогда не знала.
Для него это, возможно, был только секс. Для нее это была любовь.
Она оставила его в хижине одного, и он, вероятно, предается теперь воспоминаниям, презирая свою слабость.
Если, что маловероятно, в его жизни когда-нибудь появится женщина, это будет кто-то, похожий на Элис. А она — прямая противоположность Элис, и не только внешне. Она терпеть не может домашнюю работу, ничего не понимает в садоводстве, а уж готовить такую великолепную еду, какую Элис готовила каждый день, — об этом и речи нет!
