Камилла заглянула в календарь и с грустью заметила, что уже середина июня.
Она только поднялась с постели, лениво добрела до кухни, уже всем своим существом ощущая изнуряющий жар наступающего дня. Высокая влажность и испепеляющий зной навевали леность, призывали экономить силы. А край горизонта основательно облюбовала густая темень, посылавшая контрастные потоки ветра. Мнительные люди ожидали гром, молнию, ливень, которые могли принести не только временное облегчение, но и урон — если природе, как часто уже случалось, откажет чувство меры.
Камилла готовила завтрак, она и не приметила, как ею овладело беспокойство. Она то и дело смотрела на грозовую тучу, которая стремительно приближалась со стороны поля.
Местами небо словно растрескивалось, и до ее слуха доносились слабые громовые раскаты.
Она перекинула бекон на шипящей маслом сковородке и разбила два яйца. С кружкой горячего кофе подошла к окну.
Сердце обрывалось, когда она видела, как вдалеке молния врезалась в землю.
Камилла не могла понять своего состояния. Оно казалось тем более странным, что она всегда любила непогоду за ее буйство. Стихия, какое бы обличие она ни принимала, представлялась ей воплощенной свободой.
Женщина прошла на другую сторону дома и посмотрела в окна, выходящие на жилище Макдуглов.
Она не имела возможности видеться с Питом каждый день. У мальчиков начались каникулы, и теперь большую часть своего времени он проводил с ними, сократив объем своих переводов.
Пит часто брал их с собой в поле. Из Интернета он поднабрался теоретических знаний по возделыванию лаванды и теперь передавал их сыновьям, полагая, что для настоящего мужчины никакой опыт не будет лишним.
Камилла ничего не знала о планах Пита на это утро, которое грозило погодными неприятностями, но, поскольку Пит был отцом чрезвычайно ответственным, она могла быть уверенной, что ничего дурного не может случиться.
Вспомнив о готовящейся яичнице, она побежала на кухню и выключила плиту. Прежде чем сесть завтракать, наполнила большую миску для Киллера, маленькую — для безымянного заморыша, который весьма подрос за эти неполные две недели, что Камилла позволяла ему жить у себя.
У Вайолет было множество различных видов специальной кошачьей еды, но Камилла сознательно кормила этого приблудыша обычными продуктами: сметаной, куриными яйцами, вареной рыбой и мясом, которое перепадало от Киллера, поскольку тот не выказывал возражений. Малыша Киллер великодушно не замечал, тот же, освоившись в доме Камиллы, уже не донимал ее какими-либо требованиями, а лишь изредка взбирался на колени, когда она отдыхала вечером с книгой в руках.
