Ратха села, предательский холод начал расползаться по ее телу.
— Они смогут приготовиться к битве, — сказала она, но слова ее прозвучали настолько неуверенно, что не убедили даже ее саму.
— И ты думаешь, это что-то изменит? — Костегрыз наклонился над ней. — Болотная землеройка готова к битве, но я питаюсь болотными землеройками. Твое предупреждение лишь сделает битву немного длиннее и погубит чуть больше Безымянных, однако ничего не изменит.
— Нет… — пролепетала Ратха, чувствуя, как наряду с холодом ее начинает охватывать отчаяние.
— Ты ничего не изменишь, Ратха. И я тоже. Ты же слышала, я пытался.
Ратха встала, и ночной ветер обрушился на нее. Даже звезды над ее головой были безжалостными, со стальным отблеском.
— Племя переживет набеги Безымянных, — тихо сказала она, поворачиваясь спиной к ветру и Костегрызу. — Они выживут! Они всегда выживали!
Костегрыз обошел ее кругом и посмотрел в глаза.
— Ты слышала почти весь разговор в пещере, а значит, поняла, что Безымянные больше не хотят убивать только для пропитания.
— Но почему? — спросила Ратха, ненавидя себя за молящие нотки в голосе. — Почему все изменилось?
— Не знаю. Может быть, потому что Меоран стал пасти свои стада на территории, некогда принадлежавшей Безымянным. Может быть, потому что нынешняя зима выдалась слишком суровой, а голодные животы охотнее прислушиваются к голосу ненависти. Или потому, что Безымянных стало так много, что наша земля уже не в силах нас прокормить.
Ратха крепко закрыла глаза, но это не помогло ей закрыться от правды. А Костегрыз продолжал говорить:
— Я еще во время позапрошлой встречи понял, к чему идет дело. Поэтому и решил держаться в стороне. Я чуть не умер с голода, но понимал, что без меня у них никогда не получится перебить пастухов и забрать скот. Так и вышло. — Костегрыз помолчал. — Ты помнишь, какими частыми и свирепыми были набеги в последнее время? А ведь тогда лишь небольшая часть Безымянных хотела уничтожить племя. Но сейчас серебристого поддерживает большинство.
Ратха смерила его презрительным взглядом.
— Значит, они потерпели поражение только потому, что тебя не было с ними? Пта! Что решает одна лишняя пара клыков?
— Ничего, зато от лишнего разума зависит очень многое. Я ведь племенной по рождению, Ратха. Я достаточно долго прожил с нашим народом, чтобы понимать, как они мыслят, и что могут предпринять. Безымянным нужны мои знания.
«С нашим народом, — медленно повторила про себя Ратха, не сводя глаз с Костегрыза. — Он называет племя своим народом…»
