Юношеская радость озарила лицо дядюшки Жака:
— Лиан!
Мари Фашон, приветливо поздоровавшись с гостьей, заторопилась к двери.
Дядюшка Жак удержал ее.
— Оставайтесь, — сказал он. — Мы вам верим, товарищ Мари. — И, обернувшись к актрисе, спросил: — Все благополучно?
Лиан Дени смущенно улыбнулась.
— Что-нибудь стряслось?
Ничего особенного. Правда, вот уже третий день за ней следит какой-то подозрительный тип, очень похожий на Люсьена Пети. Вероятно, это его брат Клод Люсьен говорит, что он появился в Париже неожиданно, точно с неба свалился. Сегодня утром он всю дорогу шел за ней. Она его заметила, когда проходила через площадь Согласия, и поэтому повернула на Елисейские поля.
— Чувствую, что выбиваюсь из сил, дальше идти не могу, — рассказывала Лиан. — Останавливаюсь. Жду, пока он подойдет ближе. «Молодой человек, — обращаюсь к нему, — не найдется ли в вашем кошельке немного денег? Со вчерашнего дня я ничего не ела…» Он смерил меня взглядом с ног до головы и, очевидно решив, что ошибся, сердито произнес: «Пошла вон!» Заложил руки в карманы и отправился дальше.
Дядюшка Жак рассмеялся, но тут же заметил:
— Будьте осторожны, Лиан. Может быть, не вы его обманули, а он вас?
— Может быть, — согласилась актриса.
Она скрылась за ширмой и спустя минуту вернулась со свежей, пахнущей типографской краской газетой «Юма-ните». Старик надел очки и принялся просматривать листок. Здесь была опубликована его статья о патриотическом сопротивлении шахтеров Па-де-Кале. Многих из них он помнил по забастовке, которую возглавлял еще тридцать восемь лет назад.
— Мою статью, кажется, немного сократили? — спросил он. — И правильно сделали: письма с мест важнее.
