Мадам Не Сегодня-Завтра | страница 3
Комната тонула в сизом полумраке от табачного дыма, к которому примешивался пар, поднимавшийся над кружками с чаем. От нашей одежды еще разило слезоточивым газом, но вонь уже теряла свою остроту, превращаясь в едва уловимый запашок подгнивших шампиньонов. Так по крайней мере определила его Бася: она изучала микробиологию, и мы ей безоговорочно верили. За окном темнело фронтальное крыло общежития; если смотреть с высоты, общежитие имело форму правильного четырехугольника и напоминало средневековую крепость – а сегодня и впрямь стало крепостью, в которой укрылись бежавшие с поля боя.[1] Мы с Петром пришли последними – заскочить предложил Петр: он обязательно хотел удостовериться, благополучно ли туда добралась его девушка. Они с ней потерялись у Дома партии, когда в толпу демонстрантов вклинился милицейский «газик» с установкой для метания петард со слезоточивым газом. Я бежал от университета и, когда уже взбирался по откосу, краем глаза заметил, что на лестнице станции «Варшава Повислье» вроде бы мелькнула Моника. Если так, она поступила весьма благоразумно – в тот день город превратился в настоящий лабиринт: улицы не вели больше к знакомым местам, а переплетались между собой по собственной прихоти, соединяемые моментально изменившимися маршрутами автобусов и трамваев: площадь Красинских ни с того ни с сего вырастала вдруг возле Нового Свята, трасса Восток – Запад уводила на Жолибож, а добираясь куда-либо по Вислостраде, можно было неожиданно оказаться у Колонны Зигмунта, Единственной артерией, объединяющей распадающееся пространство, сохраняя некое подобие порядка, оставались упрятанные под землю рельсы: если Моника хотела попасть на Охоту, трудно было найти лучший способ передвижения. О чем я и сообщил Петру, на которого наткнулся, когда он вовсю размахивал красным флагом, сорванным с какого-то здания. Ты что, обалдел? – Ох, и правда, что это я, опомнился он и наступил на древко, послушно треснувшее под его ногами, довели человека до исступления, ты на самом деле ее видел, старик? А поскольку приближались сумерки и было понятно, что толпы начнут редеть, мы с ним тоже спустились на перрон и потом пережили несколько страшных минут, когда в туннеле вдруг погас свет, поезд замедлил ход, и вагон стал заполняться едким дымом, просочившимся с улицы даже сюда. Мы рассказываем об этом наперебой, прихлебывая чай с молоком, которым предложила напоить нас незнакомая девушка в синей фланелевой рубашке (молоко нейтрализует).