Кран, ускоряясь, поворачивался в сторону Дэниела и Авраама.
В панике они отпустили телескоп и ухватились, друг за друга как два тонущих пловца.
Через прозрачный шлем Дэниел мог видеть расширенные от страха темные глаза Новона. Из-за спины Авраама на них беззвучно надвигалась огромная плита.
В момент удара послышался оглушительный треск, и Дэниелу показалось, что он сбит с ног ударом гигантского кулака. Звезды рванулись к нему и ярко вспыхнули.
Голос доносился издалека и напоминал голос призрака, обращающегося с того света к живым. Он казался таким слабым и далеким, что невозможно было определить, действительно ли он существует или только мерещится.
Сначала Дэн не обращал на голос внимания. Где-то в глубине сознания он решил, что спит и что, если он не откликнется на призыв и не встанет, голос сам исчезнет и оставит его в мягких объятиях сна.
Но голос настаивал.
— Мистер Китаяма.
Дэниел попытался глубже спрятаться в теплую тьму.
— Мистер Китаяма.
«Оставьте меня в покое!»
— Мистер Китаяма. Дэниел. Мистер Китаяма. Дэниел.
Безнадежно. Он не может победить в этом, противоборстве. Голос не исчезнет. Дэниел услышал второй голос. Его ответ первому был невнятным просто звук, нечленораздельное мычание.
— Мистер Китаяма. Вы можете открыть глаза? Вы можете говорить?
Он пробормотал что-то утвердительное.
Голос звучал приятно и ободряюще.
— Великолепно! Вы слышите меня. Вы разговариваете. Вы можете открыть глаза? Попробуйте — комната затемнена, и вам не будет больно. Давайте, сделайте попытку.
Дэниелу хотелось доставить удовольствие голосу, интонации которого напоминали ему мать (вернее, идеализированное воспоминание о матери), жену, друга, сестру…
Он вновь попытался заговорить, но услышал только неясный звук и открыл глаза. Но они не открылись. Он попытался — сделал мысленное усилие, которое должно было заставить нервные окончания и мускулы сработать и поднять веки. Усилие, которое всегда, насколько он помнил, приводило к желаемому результату.
На этот раз ничего не получилось.
— Вы пытаетесь, — произнес голос.
Дэниел подумал, что это голос бога. Но разве бог — женщина? Голос был теплым, глубоким, с богатым тембром, может быть, слишком низким для женщины, но он был почти уверен, что голос принадлежал именно женщине.
— Мы следим за вашим состоянием. Это была хорошая попытка. Пожалуйста, не попробуете ли вы еще раз?
«Это было здорово! Ты попробуешь еще paз? Сделай еще один шаг для мамочки. Когда папа вернется, он будет так счастлив!»
