В ленинской комнате лейтенант Ганиев застал старшину за странным занятием: он устремил глаза в потолок, а рукой машинально листал журнал.
Увидев замполита, старшина вскочил:
— Читаю вот журналы...
— Садитесь, — сказал лейтенант. — Что не спите?
— Да так, не спится, — ответил Каримов присаживаясь.
Лейтенант предложил ему папиросу. Старшина взял.
— Вы ведь не курите, — заметил Ганиев.
— Иногда курю.
Старшина затянулся и закашлялся.
— Ну вот, — засмеялся Ганиев. — Вот вы какой курильщик.
И Каримов тоже улыбнулся. Ему захотелось всё рассказать лейтенанту.
Ганиев слушал внимательно.
Старшина подробно говорил про случай с Ибрагимом, когда отбили от волков отару, и как Ибрагим хотел его обнять, а он, старшина, случайно отстранился и, видимо, обидел старика; про последнюю холодную встречу с ним; и сбивчиво — про Гульджан. Ведь всё шло хорошо. Он никогда с ней не ссорился, а тут вдруг во время соревнований такое дело...
— Да, с Гульджан глупо получилось, — подтвердил Ганиев и протянул старшине новую папиросу.
— Не хочу.
— Вот это правильно, — одобрил лейтенант. — А с Гульджан, что ж с Гульджан... Ведь ничего, собственно, не произошло. Поговори, будто ничего не случилось. А к отцу мы можем поехать вместе: вы и мы.
— Кто это — «мы»? — недоумевающе спросил старшина.
— Кто «мы»? Сваты!.. Ну, допустим, капитан Демин, я. А можно попросить председателя райисполкома, секретаря райкома... Кто в таком деле откажет? И старик, ваш будущий тесть, при виде таких сватов как откажет?..
— А удобно? Согласится ли Гульджан?
— По-моему, она уже согласилась... — заметил Ганиев.
Старшина засмеялся: вот здорово получится!..
А лейтенанту стало почему-то немного грустно. Вот старшина нашел свое счастье, а он? Вот если бы попалась такая жена, как Наташа Демина... Ну, ладно. Сколько можно думать об одном и том же... Хорошо, что она не видит, какими глазами смотрит на нее Ганиев... Да он уже давно и не смотрит ей в глаза.
Лейтенант вздохнул: ничего, может, и у меня когда-нибудь будет такая Наташа.
Ганиев опять вздохнул, но тут же взял себя в руки поднялся.
— Конечно, — сказал он, — личное занимает в нашей жизни большое место, товарищ старшина. Но никогда нельзя его выпячивать, ставить выше всего остального. Ты хорошенько запомни эту святую заповедь коммуниста... Ладно, иди. Да поспи еще немножко.
— А как же быть с Ибрагимом? — напомнил Каримов. — Ведь дорогу заносит.
— Ну что же, дадим щиты, — пообещал Ганиев. — Я сам договорюсь насчет этого с капитаном. А теперь иди.
