Ай
Больно. Успокойся. Где это я только что был? Ага, думал об изнасиловании.
Эх, если бы только удалось заснуть. Беда в том, что людям, которые видят сны с открытыми глазами, не обязательно много спать. Ночью мне удается поспать не более трех часов, хотя я постоянно дремлю в поездах, самолетах, такси. Все-таки есть что-то в быстрых перемещениях, мозги расслабляются. В наши дни это обычное дело. За исключением нескольких запуганных старушек, все на свете уверены, что если мы путешествуем с высокой скоростью, то в будущем что-то удержит нас от падения. Кровать эта стоит смирно, а потому я лучше буду думать об изнасиловании. После того как в мое отсутствие Роскошную хорошенько изнасиловали, я собирался вернуться и придумать для нее новые потрясения, но, увы – я сам все сделал и сейчас ощущаю себя жалким ничтожеством. То же самое я чувствовал всякий раз после занятий любовью с издательницей. Для начала нам всегда требовалось хорошенько выпить. Каждый знал, чего хочет другой, но оба боялись одного и того же – каждый был в ужасе, что не сможет доставить другому удовольствие и сам не сможет его получить. Познакомился я с ней в связи с какой-то работой, потом мы случайно встретились на улице, и оба раза она приглашала меня к себе выпить кофе. После кофе появлялся шерри, потом он заканчивался, и мы переходили к виски, выпивали весь виски у нее в доме, и все это время безостановочно говорили, говорили, говорили. Догадываюсь, что ей было не менее скучно, чем мне, но оба надеялись на лучшее. В конце концов я на несколько минут вышел купить еще виски, так что не помню даже, кто сделал первый шаг. Не исключено, что его сделал я. Известно, что обычно мужчина делает первый шаг. Все происходило на коврике у камина, и я каждый раз не мог справиться с какой-нибудь деталью ее гардероба – то на ней оставались чулки, то подвязки. Когда все заканчивалось, меня, разумеется, начинало клонить в сон, да и ее тоже, но она всегда просила меня уйти и спать где-нибудь в другом месте, только не у нее дома. «Представь, что подумают соседи, если увидят утром, как ты выходишь из моей квартиры». Я отвечал, что буду лежать неподвижно до обеда, пока все не разойдутся по делам. Соседями были разведенная пара, одинокая мать с сыном и парочка гомосексуалистов. В те времена случайные связи были делом привычным, и все же она говорила: «Уходи! Уходи немедленно! Ты должен сейчас же уйти!»
Она начинала плакать и доводила себя до истерики, и я уходил, не поцеловав ее на прощанье, и она даже не удосуживалась проводить меня до двери. Во второй раз я сумел остановить истерику – просто еще раз повалил ее на коврик, но когда все закончилось, повторилась та же сцена, и она меня все-таки выпроводила Медленно поплелся я по улицам. Добрел до своей пустой кровати и провел в ней всю ночь и почти весь следующий день. Я чувствовал себя настолько изможденным и опустошенным, настолько изнасилованным, что даже не нашел в себе сил подняться и сходить за бутылкой виски.
