– Надеюсь, да.
– Спасибо, мамочка, это все, что я хотела от тебя услышать.
Роскошная кладет трубку. Эх, славная у меня сучка из нее получается.
Лежа на полу, она кладет ноги на кровать, устраивается поудобнее и набирает другой номер. Она говорит:
– Чарли, все в порядке. Я еду.
Чарли отвечает:
– Отлично, малышка. Когда?
– Выйду через шестьдесят минут.
– А почему не прямо сейчас?
– Ты же знаешь, у меня есть муж. Ему нравится, чтобы мы обедали вместе. Не так уж часто мы делаем что-то вместе.
– Как ты выглядишь?
– Свеженькой и чистой. Я приняла ванну и надела новые джинсы. Полчаса в них влезала, пришлось лечь на пол и втискиваться, втискиваться, втискиваться. Разве после такого ты можешь сказать, что я тебя не люблю?
– А сверху что?
– Ничего особенного. Белая шелковая блузка.
– Без лифчика?
– Разумеется, с лифчиком.
– Милая, лучше сними его.
– Ты грязный сумасшедший мальчишка!
– Терри, когда я сегодня открою тебе дверь – пусть блузка будет, а лифчика не будет. Сними его в машине по дороге сюда.
– А что ты мне за это дашь?
– Все, что пожелаешь.
– Чарли, у тебя не получится. У тебя есть мужская сила и грязные мысли, но этим все и ограничивается.
Он смеется и говорит:
– Ну и забавная же ты, Терри. Когда-нибудь ты у меня начнешь выступать профессионально.
– Не надо об этом, Чарли. Я не актриса. Ты от меня можешь ожидать только одного типа выступлений – глубоко личных и эксклюзивных, вроде того, что состоится сегодня вечером.
– Хорошо, тогда это будет для тебя сюрпризом. Я тебя сделаю профессионалкой. И тебе это понравится.
– Чарли, мне надо идти. Макс появится с минуты на минуту. Увидимся через пару часов.
– Помни, никаких лифчиков.
Она со смехом целует трубку и кладет ее на рычаг. Вот Хелен никогда бы так не разговаривала, она слишком зажата.
Роскошная встает, надевает серебристые босоножки на каблуках, я никогда не разговаривал, как Чарли, я был слишком зажат, надевает свои золотистые босоножки на каблуках и становится перед высоким зеркалом, разглядывая себя. Из зеркала на нее смотрит оценивающим взглядом уже не молодая, но очень привлекательная женщина. Она думает: «Успокойся. Пойди и приготовь обед. Возбуждаться пока рановато».
Она спускается по лестнице и видит Макса, сидящего в кресле и тупо глядящего в пустой экран телевизора. У нее возникает легкое беспокойство, хотя поблизости нет параллельного телефона.
– Я не слышала, как ты вошел, – резко произносит она.
– Почему? Чем ты занималась?
– Звонила матери.
