Горбясь, еле передвигая ноги, брел Мартин вслед за Векслером и Джимом по длинному коридору. Странно, но особой радости он не чувствовал…
* * *
В этот же день, точнее — ночью Джим Хован и Мартин О’Нейл вместе с сотней других рабочих-строителей, подписавших контракт, взошли на трап теплохода «Стэнли», который взял курс на Новую Зеландию.
Мысль ускользала.
Он подошел к стенному шкафу, снял с полки термос. Открыл пробку, жадно вдохнул крепкий аромат кофе. Плеснул в чашку, стал прихлебывать мелкими частыми глотками.
Неужели он и вправду такая бездарность? А может, просто не тот путь? Может быть, ему жалко той изнурительной работы, которая неожиданно завела его в тупик? Несколько месяцев он видел перед собой ясную, почти осязаемую цель. И вдруг все оборвалось, как тропа у реки.
Впрочем, все это лирика. Надо взять себя в руки. Бездарность он или нет, а искать выход предстоит ему одному.
Он поставил чашку, закурил и стал ходить по комнате, последовательно стряхивая пепел в каждом углу. Мало-помалу мозг стал опять переключаться на дело. Итак, с этим аккумулятором ионолет не взлетит. Видимо, он годится только для летающих игрушек, не больше. Следовательно, для нужных габаритов этот путь не годится в самом принципе. А если так, то не лучше ли вернуться к идее силовых полей?..
В дверь постучали.
— Нельзя! — яростно крикнул Ульман.
Стук не повторился, но настрой мысли был уже сбит. Курт распахнул дверь. У порога стоял посыльный.
— Вы что, порядка не знаете? Кто вам дал право стучать, когда я работаю?
Посыльный виновато улыбнулся.
— Прошу прощенья, господин главный конструктор, Вас срочно вызывает шеф.
Ульман стиснул зубы. Бесцеремонность Транке бесила его. Несколько раз у них доходило до конфликтов. В последнее время Курту вроде бы удалось добиться своего — его не отвлекали по пустякам. Часы работы Ульмана в кабинете стали для всех без исключения служащих фирмы своеобразным «табу». И вот опять…
— Передайте господину директору, что я занят, — зло процедил Ульман и захлопнул дверь.
Он сел за стол, хмуро поглядел на листки, густо усеянные формулами. Мозг царапнула ехидная мысль: нашел на ком сорвать злость, на посыльном.
Решительно придвинув к себе бумагу, он взялся за расчеты. Но сосредоточиться не удавалось. Вскоре опять постучали. Первым желанием Курта было запустить в дверь пепельницей. Но вспышка мгновенно прошла. Собственно, чего он ярится? Его отрывают? Извините, от чего? Работой его сегодняшние потуги не назовешь. Эффективность, приближенная к нулю.
