— Подойдите-ка вы… — Плешивый поманил Мартина пальцем и молча кивнул на стул: — Садитесь.
Мартин сел, краем глаза увидев, что Джим сел у другого стола.
— Начнем, — быстро сказал плешивый и, царапнув О’Нейла взглядом, добавил: — Только отвечайте коротко, быстро, ясно. Имя. Возраст. Откуда. Профессия. Стаж. Политические взгляды.
— Мартин О’Нейл… 28 лет… Родился в Антоне… Закончил колледж… Шесть лет работал мастером на строительстве дорог. Восемь месяцев без работы.
— Коммунист? Баптист? Мормон?
— Политикой не интересуюсь. Родители были католиками… Наверное, и я тоже, — усмехнулся Мартин и испуганно взглянул на плешивого: кто его знает, может, монастыри строить хотят, а он острит…
Но тот, записав ответы О’Нейла, неожиданно подмигнул ему и сказал почти дружески:
— Все в порядке, О’Нейл… Теперь вкратце о родственниках.
Когда Мартин ответил ему, что близких у него по сути дела нет, последовали вопросы о том, сможет ли он перенести в течение трех лет разлуку с родиной и согласился бы он сию минуту, ни с кем не прощаясь, сесть на пароход и отправиться в Южное полушарие. Мартин, не задумываясь, ответил на оба вопроса утвердительно.
— Что ж, уважаемый О’Нейл, тогда покончим с разговором и перейдем к делу. Пожалуйста! — Он сделал знак одному из стоящих у окна.
К Мартину подошел худощавый мускулистый человек и пригласил его и Джима, которого уже отпустил толстяк, в соседнюю комнату.
Это была очень маленькая и очень странная каморка со стенами, обитыми чем-то похожим на влажные матрацы из брезента. В центре ее стояли два алюминиевых кресла с тонкими резиновыми трубками, идущими к потолку. Тяжелая, влажная духота переполняла комнату.
— С-садитесь. С-слушайте в-внимательно, — сильно заикаясь, сказал худощавый человек. — Вы долж-жны будете сыграть в одну увлекательную игру. Один из в-вас назовет цифру «один», другой «два», потом первый — их с-сумму, «три». Второй — сумму двух последних чисел — «пять». Первый — снова сумму двух последних — три плюс пять — «в-восемь». Второй — снова сумму — пять и восемь — «тринадцать»… и так далее… Все время сумму…
Джим неуважительно хрюкнул: что за чушь? Они сели в кресла, худощавый движением фокусника пришлепнул им к груди и запястьям гибкие трубки с присосками и сказал:
— Будьте внимательнее. Сосредоточивайтесь, н-не забывайте предыдущие числа. Мне б-будет слышно в-все…
И вышел через боковую дверь.
Через мгновенье сверху на Мартина и Джима хлынул ослепительный, палящий свет юпитеров. Сразу стало жарко.
