Повесть об отроке Зуеве | страница 87

Зуев с любопытством смотрел на остяцкое поселение, где шла своя жизнь. Гортанно покрикивали мужчины, запрягая в нарты оленей, грелись на солнцепеке собаки, о чем-то судачили разношерстно одетые женщины.

Из инородческого становья к валу бежали ребятишки. Живые, пушистые зверьки, все на одно лицо. Петька быстро говорил им по-остяцки. Зуев догадался: речь о нем, дети разглядывали его, как диковинное существо.

Вася подхватил маленькую девочку лет шести, поднял над головой, весело заржал, изображая лошадь. Девчонка зажмурила глаза от страха, задрыгала ногами в оленьих чижах.

По становью уже прошел слух об этом человеке, прибывшем в Березов из самого царского города, с запада — ыл вата. Этот русский — луце — будет строить еще одну церковь. Мальчишки то и дело указывали пальцами на виднеющуюся в другом конце Березова колокольню.

Петька засмеялся.

— Чего они лопочут? — спросил Вася.

— Взрослые в становье сказали: ты пришел строить церковь.

— Какую церковь?

— Каменную, какую еще. Дескать, луце из царского города будет класть церковь, а привел тебя сюда тобольский остяк.

— Вану?

— Ну, с тобой который приехал.

Вася присел на корточки перед укутанным в теплый гус мальчиком с круглым ртом, круглыми глазами, круглыми щеками. Казалось, подтолкни его к оврагу, он покатится, как шарик.

— Тебя как звать? — спросил по-остяцки.

— Вит-Хон! — строго ответствовал малыш.

— Вит-Хон?

Петька перевел:

— Это по-ихнему водяной царь. Вишь чего выдумал. Пугает…

— Тогда я повелитель снега Сяхыл-Торум.

— Не Сяхыл-Торум, не Сяхыл-Торум, — загалдели ребятишки. — Ты русский поп.

— Я — поп?

Рядом валялась смоляная доска, вырванная из баркаса. Острый конец ее был закруглен. Выдернув доску из сугроба и подхватив малыша, Зуев подбежал к довольно крутому скату. Примостился на доске, усадил рядом малыша и, оттолкнувшись, съехал в овраг.

Ребятишки бежали к Зуеву, требуя каждого прокатить на доске.

Петька снисходительно поглядывал на эту затею. Не выдержал, растолкал малышню, облепившую Зуева, и решительно заявил:

— Я, что ли, рыжий?

— Конечно, рыжий.

Петька сорвал шапку, тряхнул белыми кудрями.

— Ну, не рыжий, — поддразнил его Вася, — но ведь и не водяной царь. Ладно, садись.

И они скатились на дно оврага.

— Луце, луце, луце! — наперебой галдели маленькие остяки.

Зуев дал каждому по кусочку сахара.

— Какой же я поп? — хохотал он. — Разве попы катаются на доске с горки?

Назавтра березовский комиссар Денисов пригласил к себе домой членов экспедиции на обед.