— Надо брать прилежанием, Крашенинникоф-ф. Про что задача?
— Про талеры да про ливры. По какому курсу идут.
Все задачки из жизни иностранных купцов и путешественников. Они меняют деньги, переезжая из страны в страну.
— Читай! — велит «мадама».
— «Купец должен доставить из Кельна в Париж через Франкфурт тыщу франков. Спрашивается, сколько талеров он должен послать во Франкфурт, дабы заплатить в Париже тыщу франков. При этом известно, что по курсу Франкфурта с Парижем 300 ливров стоят 70 талеров и что 80 франков равняются 81 ливру».
Софья Шарлотовна живо слушает. Можно подумать, она лично знакома с тем купцом, который ни черта не смыслит в валютных операциях.
— Эта наука полезна фсякому, кто собрался в путешествие. — Но Софья Шарлотовна вовсе и не собирается вооружиться карандашом. — Думайте ф-фашими мозгами. — И отчаливает с тростью к кафедре. Правильная, немногословная, точно ответ в задачнике.
Перед сном Коля рассказал веселую историю о том, как математик сам решает свои задачи. Встретился Эйлер с двумя сумасшедшими. Оба считали себя за одного человека, болезнь такая на них напала. Раздели да раздели нас, а то худо тебе будет, пристали к математику. Вспомнил Эйлер, что в кармане у него завалялась ружейная дробь. Достал горсточку, поделил между сумасшедшими. Живите теперь, дескать, спокойно. Отныне каждый из вас есть целое с дробью!..
7
Крашенинников в карты играл бесподобно. Одни названия какие: пикет, кадриль, медиатер, тритрилль, ломбер, рокамболь. Каждая игра — парижская тайна, где короли, хлопы, крали, тузы только и думают, как бы облапошить друг друга.
Мальчики дожидаются, когда «мадама» уйдет на покой, и, вопреки присяге, предаются порокам. Коля карты раскидывает:
— Кварт — это туз, король, хлоп, крали. Квинт — те же да десятка. Октава — запоминайте! — карты одной масти. Будем в пикет…
Всех, игрой заразил! Проиграл — щелчок в лоб.
— Тут, братцы, тоже математиком надо быть. Та же наука о числах и догадках.
— Математиком быть… ого-го, во башку надо иметь! — Головин показывает, какой величины должна быть башка математика. (Пройдет десяток лет, и он сам станет математиком, займет должность секретаря у самого Эйлера, знаменитого слепца, чьи математические труды прославят Россию. Когда Эйлер умрет, о нем напишут так, как высекают слова на вечном мраморе: «Он кончил счислять и жить…»)
— Математику хорошо! — смеется Крашенинников. — Самое милое дело — счислять талеры.
— Отчего ж талеры? — обижается за науку Мишенька. — Можно, к примеру, и корабли счислять. Опусти на воду без расчета фрегат — топором на дно пойдет.
