Зуев обернулся к остяку:
— Ну что? Тундра самоеда любит. Тундра казака не любит. Проведу куда надо. Глаз у него острый. Врал, врал, врал!..
— Вану не врал! — вскричал остяк. — Плохо говоришь. На, возьми обратно пять рублей. Не надо твоих денег. Ерофеев удрал, Вану не виноват. — И швырнул пятирублевую ассигнацию. — Зачем плакать? Я без денег пойду…
И эти простые, столь необходимые сейчас слова проводника вывели Зуева из состояния постыдного малодушия.
Хватит! Есть олени, нарты, ружья, порох. И гусей с утками считать не пересчитать!
Зуев достал из кармана медную монетку.
Каким теплым, почти родным казался отсюда Обдорский городок, кусочек России с русскими насельниками.
— Буду гадать.
— Чего? — не понял остяк.
— Решка — идем дальше. Орел — ворочаемся.
Монетка тоненькая, ее Вася хранил с той незабвенной поры, когда с матерью и Шумским ходил на Царицын луг.
Вот сейчас все и решится.
Вану покорно ждал.
— Ну, Ваня… — В Зуеве шевельнулась нежность к остяку, безропотному, верному. Зря на него наорал. Как он пятерку отдавал, дурачок. — Ну, Ваня, была не была. Знаешь, как у россиян говорят? Двум смертям не бывать…
Вася подкинул монетку.
— Гляди! — закричал Вану. — Упряжка!
Монета шлепнулась орлом вверх.
Зуев рванулся навстречу упряжке. Легкий, освобожденный, готовый все простить.
— Лу-у-це! — Эптухай ловко, на ходу, сиганул с нарт. Расставил руки. Широкая его физиономия сияла, шапка соскочила с головы. — Луце, живой!
— Эптухай!
— Васи, я видел могилу. Крест. Плохо, когда могила. Вася ткнулся в шубу молодого эзингейца. Он шептал самоедское приветствие:
— Ани дарово! Ани дарово!
— Здравствуй, луце! — сказал по-русски молодой охотник.
В остяке от радости проснулся родной язык, и он тоже поздоровался:
— Питя вола! Питя вола!
Обнявшись, образовав собою некое подобие чума, Зуев, Эптухай, Вану бодались лбами, хлопали друг друга по спинам…
Зуев поведал о своих приключениях.
— Вот гадал. Выпало — ворочаться. С пути сбился. Нет моря.
— Есть море! — воскликнул Эптухай. — Море там! — Он махнул рукой на северо-запад. — Васи, хочешь, пойду с вами? — И протянул Зуеву раскрытую ладонь. — Бери, это тамга моего рода. Тамга отгонит злых духов.
12
Вану был отменным следопытом, пока шли до Обдорского городка. Он знал путь по реке, разбирался в ее притоках. В сторону же, тем более к северным отрогам Урала, ходить не доводилось. И вел отряд, скорее, по наитию.
Полярная тундра для Эптухая была домом родным. Где только не кочевали эзингейцы! Никогда не смог бы сказать, как отыскал Зуева — разве можно объяснить, как стрела, выпущенная упругой тетивой, точь-в-точь попадает в цель? Она просто летит.
