— Точно. — Он согласно кивнул и уткнулся носом ей в шею, обдавая ее жарким дыханием. — Кстати, что хорошего в поцелуе?
— Ни…ичего.
Его глаза уже не смеялись.
— О, черт, — пробормотал он и припал жаркими губами к ее губам…
Только очень глупая женщина могла ответить на его поцелуй, разомкнуть губы и обвить руками его шею. И глупая женщина сделала это… и еще…
Пока Эмма наслаждалась вкусом его поцелуя, Брент все крепче прижимал ее к себе. Волна страстного желания поглотила ее, заставляя забыть обо всем на свете. Однако они еще не были готовы к естественному завершению своих ласк. Брент первым сумел взять себя в руки. Оба были смущены и растерянны, оба пытались восстановить душевное равновесие.
С чего это она вдруг бросилась как сумасшедшая целоваться? — казнила себя Эмма. Еще ни разу Дэниел не доводил ее до такого состояния.
Реакция Брента оказалась совершенно непредсказуемой.
— Как насчет софтбола[1]? — неожиданно спросил он…
Эмма уперла руки в бока и подалась вперед, наблюдая за игроками. Лучи заходящего солнца заглядывали под козырек ее шапки, на которой большими буквами было выведено: «ПИТОМНИК ФОРРЕСТА».
Девушка не могла понять, как Бренту так легко удалось уговорить ее принять участие в игре. И вот она на поле и старается припомнить все, чему научилась еще в школе. Особенно важным ей казалось вновь привыкнуть к ощущению кожаной перчатки, которое она, конечно, уже забыла.
Ей надо бы сразу сообразить, как только Брент спросил ее о софтболе, что вся его команда состоит из женщин. Все они энергичные, ловкие, чуть-чуть влюбленные в своего тренера. Даже Лили Олвин, о которой Эмма знала, что она счастлива в замужестве и уже родила не одного ребенка, начинала часто моргать и улыбаться, едва Брент заговаривал с ней.
Эмма вообще-то не возражала помочь команде, пока не приехали после летних отпусков все ее участницы. А потом она сама улетит в Вашингтон. К тому же, когда Брент предложил ей поиграть, она ухватилась за это, как утопающий за соломинку.
Вспоминая об их поцелуе, Эмма чувствовала себя виноватой. Что это на нее нашло? Наверное, какая-то сумасшедшая реакция в организме после болезни.
Такое не должно больше повториться. Когда ее сердце бешено забилось и стали дрожать колени, а его ладони коснулись ее голой спины, ей надо было убежать! Эмма вздрогнула, вновь поймав себя на запретных мыслях.
Хватит думать об этом. Всего несколько дней назад они даже не были знакомы. Да и вообще, что она знает о его чувствах? Слишком быстро он очнулся и взял себя в руки. Он помог ей счистить краску, которую она разлила, и все время что-то говорил о своих пойнтерах. Она обиделась, а надо было благодарить Бога, что он хоть его не лишил здравого смысла.
