Но вряд ли сказочный герой оценил бы такой сугубо деловой подход.
— Только встречу. И, возможно, разговор. Иногда следует занимать уста беседой о высоком, дабы не вводить их в искушение, — голос его сделался самым что ни есть искушающим.
Я едва не поперхнулась вдохом от возмущения.
— О чем вы говорите?!
— О, это всего лишь цитата из «Поучений» Святой Генриетты, — Крысолов наконец выпустил мою руку. Она словно горела. — Неужели вы не узнали?
— Конечно, узнала, — поспешила я ответить. Щеки горели от стыда. Разумеется, это была выдержка из «Поучений», глава шестая, кажется. О том, что лучше молиться, чем сплетничать — вот о каком искушении речь, а я-то себе напридумывала невесть что… — Идемте скорее, взглянем на небо. И готовьтесь снять свою маску.
— Как вам будет угодно, — без тени насмешки откликнулся он и придержал меня за рукав. — Не туда, леди Метель. Не стоит идти через главный вход. Позвольте мне проводить вас к восточной галерее? Она этажом выше, чем бальный зал, и там чаще ходят слуги, но нынче ночью двери туда открыты.
Это «нынче» царапнуло чем-то — смыслом ли, тем, как было сказано, смутным ощущением дежавю? — но времени на раздумья не осталось. Крысолов ненавязчиво тянул меня к уже знакомой лестнице. Насколько я помнила, с нее можно было попасть сначала в галерею, где состоялся короткий разговор с Эллисом, а затем — на балкон. Но Крысолов поднялся выше — пролет, другой, третий, и в один момент я осознала, что мы уже находимся над бальным залом.
Тут-то лестница и кончилась.
— Нам сюда, леди Метель.
Коридор выглядел заброшенным — прохладно, пустынно, темно, единственный источник света — тусклая газовая лампа у лестницы. Противоположный конец помещения терялся во мраке — по крайней мере, мои глаза ничего не могли там различить.
Однако Крысолов шел уверенно.
«Вы видите в темноте или уже были здесь?» — хотела я спросить, но подумала, что это прозвучит глупо, и промолчала.
В пустоте коридора шаги порождали гулкое эхо. Ноздри щекотал слабый запах пыли, влажноватого дерева и плесени — для старинных построек дело обычное. Лепной карниз с цветочным орнаментом потемнел от времени, а кое-где даже обвалился; судя по всему, здесь и правда редко ходили посторонние, а потому о ремонте никто даже и не задумывался. Откуда-то сильно тянуло холодным воздухом, и вскоре стало ясно, почему.
Коридор выводил в открытую галерею — переход в восточное крыло дворца. Крыша защищала ее от дождя и снега, но ветер свободно гулял между колоннами — гораздо более сильный тут, на высоте четырех этажей, чем у земли.
