А дальше история Эллиса приняла занимательный оборот.
Довольно скоро выяснилось, что господина, скончавшегося в процессе общения с бедняжкой Китти, звали Эрик Лефевр, и был он — ни больше ни меньше — атташе по вопросам культуры из недавно прибывшей марсовийской делегации. В «Цветущий жасмин» его привел некто в серебряной маске и бесформенном старомодном плаще. Впрочем, хозяев заведения такой наряд нисколько не удивил — гости частенько предпочитали сохранять инкогнито, посещая подобные места. Главное, чтоб гости охотно расставались с хайрейнами… а недостатка в деньгах человек в маске явно не испытывал.
Он сразу же оплатил все: и лучшее вино, и музыку, и отдельный кабинет «для старого, внезапно нашедшегося друга» — и, разумеется, самую красивую девушку заведения.
На этом моменте рассказа я запоздало сообразила, что скрывалось за невинной вывеской «Цветущего жасмина», залилась краской, мысленно отругала себя за впечатлительность, а Эллиса — за бесстыдство, и принялась обмахиваться веером, чтобы смущенный румянец можно было списать на духоту в жарко натопленной комнате.
Однако детектив, кажется, и не заметил моих переживаний.
— …похоже на сердечный приступ. Но старина Нэйт, молодчага, сразу обнаружил в крови у этого Лефевра что-то подозрительное. И то же вещество нашлось в бутылке вина, которую — внимание — подсунул покойному загадочный человек в маске. Ну, тут все стало кристально ясно, дело оставалось за малым — выяснить мотивы и найти преступника. И тут появился он, — Эллис не сдержался и испустил горестный вздох. — Маркиз Рокпорт. Чтоб ему спокойно спалось и сладко елось…
— Эллис!
— А что? — детектив невинно удивился. — Хорошее же пожелание. Еще и здоровья ему, чтоб сил хватало на всякие… гм… проявления трудового энтузиазма…
— Да Эллис же! Прекратите немедленно!
— …подальше от меня, — невозмутимо заключил он. — Так вот, маркиз заявился и испортил мне все расследование. Перво-наперво он запретил распространять любые сведения об отравителе в серебряной маске. Затем и вовсе порекомендовал мне самоустраниться от расследования, а убийство дипломата «объяснить» нападением с целью ограбления. Подходящий козел отпущения у маркиза, разумеется, уже имелся, и даже был препровожден в уютную камеру в недрах Управления. Но… — Эллис потянул трагическую паузу и признался: — Но тут я сам себе подложил большую свинью. Я ляпнул, что знаю, откуда взялся этот чудак в маске. Выложил свои предположения и, что самое скверное, оказался прав. По моей наводке люди маркиза накрыли одно из убежищ «Детей Красной Земли» и обнаружили там и яд, которым отравили Лефевра, и кое-какие любопытные документы.
