За молчанием Бландины Дехане…
«Меня держат в заложницах. Каждую секунду каждой минуты я чувствую дуло револьвера у виска, и палач жмет, жмет, жмет на спуск, но ни одна пуля так и не вылетает. Господи, сделай так, чтобы наконец прозвучал выстрел… Если на один день, хотя бы на один день, на одну минуту, на одну секунду одна из моих шестисот безвольных мышц даст мне возможность выразить мои мысли, все мое существование, все, что осталось во мне живого, я смогу уложить это в три слова.
Я хочу умереть.
С момента моего заточения прошло пятнадцать лет, и ничего не изменилось. Пятнадцать лет я повторяю те же слова. Услышь мою молитву, Господи, единственную молитву, с которой я когда-либо обращалась к Тебе. И позволь мне уйти, позволь мне забыть то, что видели мои глаза. Сжалься».
Клод Дехане аккуратно зачесывает назад волосы жены, длинные светлые пряди доходят до первой пуговицы ее красивого синего платья. Инвалидное кресло с опорой для шеи и подбородка поблескивает под светом кухонной лампы. Клод внимательно, не спеша, повторяет один и тот же жест. Он выключил телевизор, погасил все остальные лампы, закрыл двери, и теперь ферма погрузилась в тишину, нарушаемую только шуршанием щетки, когда он проводит ею по голове жены. Шуршание, навязчивое, бесконечное, гипнотизирующее шуршание.
Бландина может раз в неделю на два с половиной дня уезжать из центра домой, и это случилось благодаря стараниям ее врача и ее мужа. Физиотерапевт Франсис Бапом сделал невозможное и научил Бландину дышать, глотать, пить и есть без помощи аппаратов при условии, что ей кладут в рот протертую пищу. А супруг, проявивший беспримерную заботу, терпение, понимание, тоже, несомненно, способствовал улучшению ее состояния. Конечно, лишь относительному. Спустя более пяти тысяч дней Бландина по-прежнему неподвижна как фонарный столб и совершенно неспособна общаться даже движением век. Никто не знает, что она чувствует и в каком состоянии пребывает ее рассудок.
Но она-то знает!
И Клод тоже знает.
Щетка все сильнее вжимается в неподвижную голову, под кожей которой живут миллиарды нервных клеток. Каждая мысль Бландины, каждое действие, производимое с ее телом, каждый обращенный к ней взгляд отражаются на функциях и даже на структуре ее мозга, способствуют выделению гормонов, вызывают цепные реакции, в результате которых она испытывает тоску, боль, одиночество. Редко — радость.
Внезапно Клод останавливается и нежно целует ее в губы. Осторожно положив щетку на колени жены, он расстегивает свою рубашку. Кончинами пальцев он сдвигает повязки и обнажает свежие шрамы с розовыми краями.
