Она вздернула голову, решив обидеться. Золотые искры блеснули в ее зеленых глазах.
— Терпеть не могу, когда меня называют маленькой.
Он сдвинул брови в глубокой задумчивости.
— Поправка. Ты изящная и утонченная.
— Это звучит, как будто я хрупкая и вот-вот разобьюсь.
— Стальная леди? Его глаза блестели.
Она глубоко вздохнула и изобразила сухую улыбку.
— Прости. Ты затронул больную тему. В отличие от тебя, я стояла за дверью, когда Бог раздавал рост.
Он рассмеялся от всей души.
— Но ты не стояла за дверью, когда Бог раздавал чувство юмора. И тебе это качество, несомненно, пригодится в общении с моей матерью.
Он снял свой шлем и положил его в ящик. Кэт также проворно сняла свой. Возможно, Розмари смотрит на них из окна. Не нужно, чтобы пожилая дама видела, что ее будущая компаньонка по путешествию, гоняет на мотоцикле.
— Не хочешь снять шарф?
Она совершенно забыла про шарф, впрочем, как и про прическу. Кевин сидел, наблюдая, как она быстро размотала шарф и заложила его под воротник жакета, так что концы его свободно свисали. Выудив расческу из сумочки, она взбила примятые шлемом волосы.
— Как я выгляжу? — озабоченно спросила она, обернувшись к Кевину.
Его глаза были необычными, не такими, как всегда. Ей казалось, что они горят. И этот его взгляд вызвал у нее румянец.
— Все замечательно…
С этим комментарием он направился к входной двери розового дворца. Кэт шла за ним, отстав на шаг, отчаянно желая вдруг взять и стать такой же высокой, как ее сестры. Тогда она больше бы ему подходила.
Едва он шагнули на просторную веранду, как дверь широко распахнулась.
— Наконец-то!
Розмари Петерсон сказала это тоном глубочайшего облегчения.
Кевин взглянул на свои часы.
— Мам, еще только одиннадцать.
— Я знаю, дорогой, но я буквально считала минуты с тех пор, как приехала Тара. Ты мог хотя бы меня предупредить… — Розмари выглядела смущенной. — Она сказала…
— Тебе не следовало впускать ее. Смущение пожилой дамы усугублялось, руки взмахнули в безнадежной попытке помочь голосу.
Она все еще твоя жена.
— Только формально. Все это закончится на следующей неделе.
Это вызвало приступ гнева у его матери.
— Тара дала мне понять, что вы договорились встретиться здесь, у меня.
— Никакой договоренности не было. Тобой манипулируют, мама.
— Очень хорошо, я рада, что ты наконец-то понял манеру Тары проделывать нечто подобное, Кевин, — последовала реплика. Было ясно, что Розмари не испытывала никаких теплых чувств, к женщине, на которой женился ее сын. — Я приготовила чай в зимнем саду. Она ждет тебя там. Расположилась, как дома, как будто у нее есть на это права.
