Она шла на шаг впереди него, стараясь держаться с достоинством. Забавно, но она ощущала его взгляд на своей шее. Это было крайне необычно, потому что, как правило, все его внимание было поглощено работой. Ей не хотелось такого внимания. Она как будто находилась под микроскопом, и это ее смущало.
Кэт с облегчением вздохнула, когда они, наконец, дошли до лифта и встали рядом, поднимаясь на двадцать первый этаж. Кевин стоял спокойно, и, казалось, внимательно наблюдал, как менялись цифры над дверью. Поза выглядела расслабленной, но от него исходило напряжение, которое вызвало смутное беспокойство у Кэт.
Была ли она причиной этого сбоя в его самообладании, или его тревожила перспектива встречи с матерью?
Эта мысль напомнила Кэт, что она должна подготовиться к встрече с его матерью, чтобы у той создалось о ней положительное впечатление. Конечно, это зависело в значительной степени оттого, что за человек мать Кевина. Кэт надеялась, что она не такая холодная, как ее сын.
Когда они подошли к ресторану, метрдотель сообщил, что миссис Петерсон прибыла и прошла в бар, чтобы пропустить перед обедом стаканчик.
— Кажется озабоченной, — пробормотал Кевин, когда их подводили к дивану, на котором расположилась пожилая дама. Она наслаждалась фантастическим видом города, открывающимся из широкого окна ресторана.
Ее волосы были абсолютно, белыми. Они мягкими волнами обрамляли приятное округлое лицо. Около семидесяти, определила Кэт. Определено, не воинственная. Совсем не холодная. На ней был розовый костюм в стиле Шанель с блузкой цвета слоновой кости, жемчужная брошь, жемчужные серьги в ушах и множество колец на пальцах.
— Мама!
Голос сына заставил ее повернуть голову. Яркие голубые глаза взглянули на него, затем — на Кэт и остановились на ней с удивлением. Накрашенный неяркой помадой рот слегка приоткрылся.
— Мам! — повторил Кевин. Его отрывистый тон граничил с раздражением.
Рот пожилой дамы сжался в тонкую линию, выражая недовольство, и она наградила сына взглядом, который говорил, что он абсолютно невозможен.
Кэт показалось, что она услышала, как скрипнули зубы Кевина. Однако он разжал их и произнес:
— Это мой личный помощник, Кэт Харрис. Моя мама — Розмари Петерсон.
Розмари поднялась, ее голубые глаза выражали то же недовольство поведением сына, которое вылилось в слова, когда она протянула руку Кэт:
— Моя дорогая, как вы с ним ладите?
— Кевин — лучший босс, который когда-либо был у меня, — ответила Кэт с верноподданническим старанием. — Мне очень нравится работать с ним.
