– Слушай, отец, – в конце концов не выдержал Глеб, – а кому сейчас легко? Ты б лучше на дорогу смотрел…
Водитель обиженно засопел, хотел было тоже сказать что-то язвительное, но неожиданно шедший справа МАЗ пошел на обгон, перекрыв дорогу старому «Москвичу». Второй раз за день завизжали тормоза, древняя колымага метров двадцать пролетела юзом, потом судорожно дернулась несколько раз, подпрыгнула и замерла.
– <…>! – в сердцах выругался Глеб. – Да что за невезение!
Он выглянул в окно, посмотрел назад.
– Черт! Еще и в колею попали! Вот хрень собачья! Давай, отец, рули, а мы подтолкнем.
Они со Стасом дружно уперлись ладонями в багажник, шелушащийся отслаивающейся краской.
– Раз, два… еще раз! Ну!
Несчастный «Москвич» чадил, кашлял форсируемым мотором, но всё же минут через десять отчаянных усилий выполз-таки на дорогу.
Глеб хотел было сесть в машину, но Стас неожиданно остановил его. Показал на часы:
– Всё, не успели.
Оператор вопросительно поднял бровь, потом понял, чертыхнулся.
– Екараный бабай! Да мне Антоха теперь голову скрутит!
Он выудил из верхнего кармана джинсовой жилетки телефон, набрал номер.
– Антоха!! – заорал в трубку. – Тут такое случилось! Короче, мы опоздали. Что делать? Где? Километрах в пяти. Угу. Угу. Понял. Едем.
Глеб спрятал мобильник, пожал плечами:
– Говорит, всё равно надо ехать.
Место аварии не заметить было трудно. КамАЗ почти разорвал микроавтобус пополам. Куски «Газели», искореженные, скрученные, словно жеваная бумага, валялись в радиусе метров двадцати. По асфальту растеклась огромная кровавая лужа, резко пахло пролитым бензином. Около останков маршрутки суетились врачи, рядом лежало несколько бесформенных тел, накрытых белыми простынями. На ткани алыми кляксами проступали пятна крови. Водила КамАЗа, всклокоченный, небритый тип в драных кроссовках в шоке привалился спиной к колесу, обхватил голову руками. Он был невменяем. Капитан с побелевшим лицом пытался чего-то от него добиться.
Глеб вылез из машины, потянул за собой камеру. Тут же подлетел седоусый старшина:
– Проезжайте! Проезжайте!
– Спокойно, шеф, – Глеб ткнул ему в лицо пропуском «Пресса». – Мне можно.
Гаишник яростно смерил оператора взглядом:
– Понаехали, стервятники… Как узнали-то, а, как узнали? Еще и двадцати минут не прошло…
Он плюнул себе под ноги.
Тихий голос Стаса Глеб, наверное, не услышал бы. Но он так старался не упустить ни слова из того, что бормотал про себя удаляющийся гаишник, так напрягал слух, что не расслышать слова Стаса было невозможно.
