Алексеев помнил из занятий по инженерной подготовке, что противопехотная деревянная имеет самое примитивное устройство: в деревянную коробку втиснута двухсотграммовая толовая шашка, а справа от неё — в металлическом стакане взрыватель с капсюлем-детонатором. Но разминировать такую мину вручную практически невозможно. Единственное надёжное средство, и тут сержант прав — это из укрытия «кошкой» сдернуть мину с места «на подрыв». Но подорвать её в нынешней ситуации — значило выдать себя и сорвать задание.
— Так что, товарищ лейтенант, рванём? — переспросил Погорелый. Алексеев почувствовал себя хозяином положения.
— Взрывать не будем и сапёра ждать некогда. Задачи нам, товарищи бойцы, никто не отменял. Буду разминировать. Оба — в укрытие!
— Товарищ лейтена… — попытался остановить его Погорелый.
— Тебе что, сержант, два раза приказ повторять? — поставил точку Алексеев.
Он снял каску, подсумки, положил автомат, убедился, что взвод укрылся за поворотом, и опустился перед миной на колени.
«Гиблое дело я затеял…» — унимая внутреннюю дрожь, он размял пальцы. Осторожно стал разгребать щебень вокруг короба, каждый раз обмирая, когда случайно прикасался к его шероховатым стенкам. Когда мина открылась со всех сторон, с радостью обнаружил, что никаких проводов или проволочек от неё в стороны не тянется: значит, сюрприза никакого нет. Хвостовик бойка с выдернутой чекой — мина на боевом взводе.
— Сначала вставим чеку, после начнём выкручивать капсюль… — повторяя давний урок, озвучил сам для себя алгоритм предстоящих действий. — Но где мы чеку-то возьмём? — Он пошарил в кармане «афганки», нащупал коробок со спичками. Вынул одну, с сомнением оглядел её: выдержит или нет? Ничего другого под рукой всё равно не было, и он решил рискнуть: подрагивающими от напряжения пальцами вставил спичку в отверстие для чеки. Спичка встала, как влитая.
«Ух ты! Получилось!»
Рукавом «афганки» утёр пот со лба и осторожно выкрутил капсюль-детонатор. Поднялся на неустойчивых ногах, повернулся к солдатам с торжествующим видом, держа капсюль-детонатор в правой руке.
Погорелый первым вышел из укрытия.
— Ну, вы даёте, товарищ лейтенант! Как настоящий хирург работаете… С почином, командир… — уважительно сказал он.
— Скажи лучше, как скульптор… — довольно отозвался Алексеев и краем глаза увидел, как спичка, служившая чекой, не выдержала напряжения пружины и медленно, словно в кино, начала надламываться…
Он инстинктивно схватил хвостовик бойка другой рукой, силясь его удержать, но не сумел. Раздался негромкий хлопок. Алексеев зажмурился, а когда открыл глаза, ещё не чувствуя боли, увидел вместо пальцев кровавое месиво…
