«Что ж, он дома, а свой дом — своя крепость», — улыбнулся Курчев, оглядывая квартиру. «На каждом долларе комья грязи, на каждом долларе следы крови», — неожиданно вспомнилось, но оборвал себя: — Не пыли цитатами. Жутко этот хмырь на кого-то похож. Ей-Богу, генерал.»
Из двух сидевших в креслах никак не хозяин, а облезлый красноглазый Гришка выглядел недавним лагерником. И лицо у Гришки было заискивающее, и глядел он на своего приятеля как-то уж чересчур восхищаясь.
— Куда мне приткнуться? — нарочно громко спросил Борис, кивая на спортивный чемоданишко.
— Чего у него? — скривился хозяин.
— Машинка. Реферат допечатать.
— Тоже контору нашли. Скатерть не помни, — проворчал человек в бурках.
«На кого он похож? — соображал Борис. — Себя поперек.»
— Ты там недолго. А то кормить вас надо, — буркнул хозяин.
— Подождем, Игнат Трофимович, — сказал Гришка.
— А чего ждать? Время не раннее. Или заночуешь?
— Как велите. Разузнать хотелось. Вы советовали, обещали то есть…
— Чего ж, обещал так обещал. От слова не отказываюсь. Только тут, понимаешь, — он слегка приглушил голос, но Курчев и за стуком машинки всё равно слышал, — ситуация назревает. Судимость с меня снять хотят.
— Так у вас амнистия?
— Амнистия — само собой. А тут ситуация по чистой сделаться. Прокурор, что мне паял, оказался гадом. Из тех, что Ленинград наш врагу сдать думали.
— Вот это да? — вскрикнул Гришка, словно не он час назад вдалбливал Курчеву про ленинградскую «головку». — Скажите пожалуйста!
— Да. И получается, что меня, понимаешь, оклеветали. Девять годов моей жизни зря по ветру пустили. Девять годов, — повторил с некоторым даже надсадом человек в бурках, словно не он, а ленинградские начальники сбывали сушеные абрикосы. — Мне б такого простору было. Я, понимаешь, расти мог. Здоровье какое имел!
— Да у вас и сейчас здоровье.
— Есть немного, да не то, что было тогда.
— Переследствие будет?
— Да вот соображают умные люди, как провести. Дочь — тоже юристка выясняет. Полоса, говорят, скоро будет, уже помаленьку начинается. Пересматривают кой-кого из тех, кто сидел невиновно. Момент уловить надо. Вот тогда место получу и тебя пристрою. Квартира-то в Ленинграде большая?
— Две комнаты. Проспект Газа.
— На одну сменяешь. А чего в Москве не видел? Супружница хворает?
— Да, врачи велят… Климат… — соврал Гришка.
— Что ж, устроишься. Да я могу тебя хоть сейчас в ателье. Только ведь ты дизелист.
— Дизелист, — с сожалением кивнул Гришка. — Поздно на телевизоры переквалифицироваться. Вон этого к себе устройте, — он мотнул головой на быстро печатавшего Курчева.
