Абрамкин в одной гимнастерке выскочил из штаба.
— Разрешите узнать, за что? — нагло сощурился Курчев.
— А-а-а, сучонок, еще спрашиваешь? Да я тебя в трибунале сгною. Ты у меня ванькой-взводным век ходить будешь, — снова затрясся майор.
— Виноват, я техник, — распалял его лейтенант, но ему уже стало не по себе. Угар поступка проходил и наступала тупая тоска ожидания неприятностей. За выстрел и связанных солдат спасибо не скажут. Начнутся беседы. Честь полка и все такое… Тебе, скажут — хорошо, ты на гражданку смотришь, а нам тут служить не переслужить. Теперь пойдет — выправление по струнке, явки на подъем и отбой и прочая трехомуть.
Он наперед знал эти разговоры, он словно слышал их. Для этого не надо было быть провидцем. Даже Гришка, который остался на КПП, его бы не поддержал, — даже Гришка, валявшийся в нижнем белье на виду личного состава. Потому что валяние в кальсонах — это собственное Гришкино дело, а связать трех солдат и сержанта, да провести их по улице вместе с избитым почтальоном — это такой сор из избы, который одним махом назад не затолкнешь. Да еще жахнуть в воздух, когда в полку сам корпусной «Смерш». Высокий, плотный, уныло-красивый инженер Забродин ввалился в штабной коридор и неумело козырнул майору. Это был лейтенант из штатских, взятый с последнего курса Института связи. Строевая подготовка ему никак не давалась. Он уже рукой на нее махнул, так же, как махнул и на демобилизацию. А может, Забродину расхотелось демобилизовываться. Там, на гражданке, платили раза в три меньше и никого у него не осталось, кроме жены, которая год назад сошлась с его другом.
— Явился по вашему распоряжению, — промямлил он нечетко, словно во рту осталась лапша с гуляшом.
— Является чёрт во сне, — не отказал себе в подковырке майор. — Пишите записку об арестовании.
Инженер неловко потоптался у тумбочки посыльного. То ли не знал, как писать, то ли не на чем было писать.
— Что, бланка нет? Вот, возьмите. Вечно у вас ничего нет. И вообще вид у вас… Обхезанный вид. «Победу» купили, а на китель жметесь. Пишите неделя домашнего ареста.
— За стрельбу? — спросил инженер.
— Какую там стрельбу? — рассвирепел майор. — За оставление контрольно-пропускного пункта без дежурного и дневального. Ясно?
— Соображать, Сева, надо, — улыбнулся Курчев и постучал пальцем по лбу склонившегося над тумбочкой инженера.
— Разрешите идти? — козырнул он майору.
— Иди, пока не повели, — огрызнулся тот.
