— А он не объяснил, почему воспротивился?
Рамси замялся с ответом. Так и не дождавшись от него ни слова, Линкольн сам нарушил молчание:
— Я ценю вашу лояльность по отношению к своему непосредственному армейскому начальству. Но, говоря честно и откровенно, ему вы не повредите — и сделаете громадный вклад в общее дело. Если это поможет, то я, будучи вашим главнокомандующим, могу приказать вам доложить все, что вам известно.
— Это не понадобится, сэр, — с трудом выдавил Рамси. — Тут дело в… ну, вопрос спорный. Генерал считал, что зарядка ружья с казенника будет поощрять солдат на растрату боеприпасов попусту. Я же не считаю подобные затраты пустыми, ибо роль солдата — стрелять по врагу.
— Согласен, Рамси, согласен. Вы должны организовать демонстрацию своих замечательных винтовок при первой же возможности. Это будет вашим первым поручением в новом качестве начальника департамента материального снабжения. Больше вы мне ни о чем не хотите поведать?
— Ну‑у, о полковнике Бердане[6] и его снайперском полке. Вы слыхали о нем?
— Докладная записка лежит где–то у меня на столе. Это ведь он снарядил полк за свой счет, да? И каждый из его подчиненных бьет без промаха.
— Так точно. Но и здесь я опять–таки не виню генерала Рипли за твердые убеждения. Но люди Бердана обременены револьверной винтовкой Кольта — подобием револьвера, только с длинным стволом. Они дают осечки и… ну, в общем, ничего хорошего о них не скажешь. Выбор откровенно неудачный. На самом деле им нужны снайперские винтовки, заряжающиеся с казенной части. Такая винтовка в руках меткого стрелка — инструмент точный.
— Позаботьтесь, чтобы они их получили.
Отдав честь, генерал удалился. Отличный человек, великолепно справится с работой. Линкольну вдруг пришло в голову, что трагический случай с генералом Рипли мог быть благословением свыше — вмешательством Вседержителя, подмогой в этой войне. Смерть одного человека во спасение бесчисленного множества других. Но Линкольн отбросил эту недобрую мысль. Что ж, если Всевышний и в самом деле на их стороне, лично он отнюдь не против. Быть президентом Соединенных Штатов — значит нести на себе груз бесчисленных обязанностей, и отнюдь не последнюю скрипку тут играет великая война, начавшаяся, как только он был избран. Победа в войне имеет наивысший приоритет, и всякая помощь — особенно помощь Всемогущего — будет принята с благодарностью.
А всего в каких–то шестидесяти милях от Белого дома, в городе Ричмонд, штат Виргиния, президент Конфедерации бился с бременем таких же непреодолимых проблем и приоритетов, как и президент Соединенных Штатов. Но Джефферсон Дэвис, лишенный силы и выносливости Линкольна, находился в куда менее выгодном положении. Для президента Конфедерации, вечно хворого из–за перенесенного много лет назад сильнейшего воспаления легких, да вдобавок страдающего куриной слепотой, каждый день являл собой битву против неутихающей боли. Ни одна живая душа ни разу не слыхала от него и слова жалобы. Джентльмен не унижается ни перед кем. Сегодня ему мешало сосредоточиться воспаление среднего уха, и он изо всех сил бился, чтобы не показать, как донимает его мучительная боль.
