Уолтер снова ударил по щиту, гнев словно прибавил сил. После сокрушительного удара щит рухнул и открылся освещенный луной ночной пейзаж. Веранда была залита водой, пахло мокрыми деревьями, кусты поникли, побитые дождем и ветром. Пляж был усеян ветками, листвой, раковинами, водорослями, многочисленными потерянными и сломанными вещами. На этом фоне вырисовывался силуэт Уолтера.
— Нет, черт возьми, она не была «девушкой, которую я любил». Ты слышала хоть слово из того, что я говорил? Я женился на тебе, потому что считал тебя самым прекрасным созданием из всех, кого знал. Женился на тебе, потому что, однажды прикоснувшись к тебе, понял: я никогда не захочу прикасаться к другой женщине.
Он наконец отошел от окна и повернулся к ней.
Глядя на его бесстрастное лицо, трудно было поверить, что сказанные слова произнесены им.
— Видит Бог, я к этому не стремился. Я убеждал себя, что слишком хорошо знаком мне тот тип женщин, к которому ты принадлежишь, что ты такая же смазливая лгунья как моя мать, как Трейси, как сотни женщин, которых я узнал и презирал. Лгуньи, потребительницы, предательницы. Я говорил тебе, что предпочитаю женщин откровенно эгоистичных, и это правда. Я хоть знал, с кем имею дело, и это устраивало обе стороны.
— Но такие женщины убивают надежду на любовь, Уолтер. — Мелани трудно было говорить, в горле стоял ком.
Он мрачно кивнул.
— Вот именно. Любовь не для меня, говорил я себе. Любовь у таких, как Анжела, Рональд… как Кэрол.
Мелани смахнула горючие слезы.
— Я понимаю тебя, — тихо сказала она. — Я тоже так думала. Не ожидала, что полюблю.
— Поэтому и решила выйти за Рональда?
— Да. Я отказалась от надежды на что-то большее, пока…
— Пока… что?
Мелани беспокойно отошла подальше от него.
— Пока ты… пока мы…
— Пока мы? Ты сказала «мы», Мелани? — Он прищурился, словно пытаясь скрыть выражение глаз. — Ты хочешь сказать, что полюбила меня?
Она открыто взглянула на него через плечо, готовая встретить презрительный выпад.
— Да. Смешно, правда? Я не смогла заставить себя полюбить мужчину, который обожал меня, и полюбила того, кто меня презирал.
— Презирал тебя? — В тот же миг он оказался за ее спиной, обхватил за плечи и прижал к себе. Она почувствовала биение его сердца.
— О, Мелани, любимая!.. Ты, правда не поняла, что я люблю тебя? Даже той ночью?
Мелани обернулась к нему, глаза ее были широко распахнуты. Приступ странной лихорадки жарким крылом опалил ее тело, лицо…
— Ты любишь меня? — тупо повторила она. — Ты и вправду любишь меня?
