— Ах, Мелани, разве это не потрясающе?! — Она распахнула стеклянные двери и вышла на веранду, откуда взволнованным от счастья голосом крикнула: — Я так люблю взморье!
Уолтер, стоя поодаль, мрачно наблюдал за ней.
— Считайте, что этот отдых — подарок от Рональда, вашего близкого друга, — сказал он так тихо, что Кэрол не могла услышать его, но сколько в его голосе было сарказма! — Только не позволяйте сестре увлекаться этим, — добавил он, — может статься, что вы пробудете здесь не так долго, как полагаете.
Оранжевый раскаленный шар солнца опускался в океан, а Мелани все сидела неподвижно на веранде, наблюдая смену красок на небе. Почти весь день она проспала, но вскоре предстояло спуститься вниз — час назад Уолтер передал, что ждет их к ужину в девять.
Явно капризничая, Кэрол сослалась на усталость и до сих пор продолжала нежиться в большой двуспальной кровати в отведенной ей гостевой комнате, смотрела телевизор и поглощала ужин, сервированный на серебряном подносе. Мелани предпочла бы такой же вариант, но отказаться от приглашения не могла, чтобы не дать Уолтеру повода думать, будто он запугал ее. Она приняла душ и долго рылась в наспех собранном чемодане, выбирая, что надеть. Странно, но все, что она привезла сюда в расчете на Рональда, никуда не годилось. После короткого знакомства с Уолтером она поняла, что на него произвести впечатление будет труднее.
Мелани остановилась на шелковой юбке и блузке цвета лесных фиалок — самом шикарном наряде из всех, что она привезла. Вьющиеся пепельные волосы она собрала в хвост и перевязала голубой лентой. Должно сработать. И все-таки она тянула время, расхаживая по широкой белой веранде, всей душой противясь предстоящей встрече с Уолтером.
Утром она была слишком измучена, чтобы ясно мыслить, ее захлестнули чувства разочарования и стыда. Зато к вечеру в душе разгорелся гнев. Уолтер Стоун — грубый невоспитанный мужлан, не умеющий себя вести как подобает, даже не считал нужным скрывать презрительного отношения к ней. Он вообразил себя хозяином положения и, вероятно, ожидал, что она спустится к ужину подавленной, униженной и испуганной, а он попытается загладить как-то утреннее поведение. Разумеется, он хозяин, но этот дом принадлежит и Рональду, а он никому не позволил бы унижать ее. Она подняла выше голову и сжала губы. Неприятно, когда брат мужа презирает золовку, но она выдержит и это. Хоть бы Рональд скорее позвонил…
Наверное, уже больше девяти. Пляж опустел, только мелкие пичужки носились над берегом в поисках корма. В сумеречном свете виднелась лишь одна пара. Они уже давно стояли у кромки воды, занятые разговором, и, наверное, не заметили, как утонуло солнце в пурпурных волнах океана.
