— Заткни пасть, жидовская морда, — сказал Кожаная Фуражка и повел ножом взад и вперед у самой моей пиджачной пуговицы.
— Прощайся со своей черной падалью!
— Прошу вас, говорите об этой леди уважительно.
Мне залепили затрещину.
— Какая она тебе леди, — сказал длиннолицый, в широкополой шляпе. — Черная шлюха она, падаль. Ей бы все волосы сбрить, до одного. Хочешь ходить бритая, ты, черная падаль?
— Пожалуйста, оставьте нас с этим джентльменом в покое, или я так закричу, что весь город услышит. Я тут живу, через три дома.
А он ее как двинет. В жизни не слышал такого вопля. Будто ее муж опять упал с пятнадцатого этажа.
Я ударил того, который ударил ее, и не успел опомниться, как очутился в канаве. Я чувствовал боль в голове и подумал — прощай, Нат, теперь тебя заколют как пить дать. Но они только схватили мой бумажник и разбежались в разные стороны.
Орнита проводила меня до метро — она ни за что не хотела, чтобы я ее отвел домой.
— Главное, доберись благополучно до дому.
Вид у нее был ужасный. Лицо совсем серое, и ее крик все еще стоял у меня в ушах. Была скверная ночь, февраль, добирался я до дому час десять минут. Я очень расстроился, что пришлось оставить ее одну, но что я мог сделать?
У нас была назначена встреча в городе на следующий день, но она не пришла, в первый раз за все время так случилось.
Утром я зашел к ней на работу.
— Ради Бога, Орнита, пойми, если мы поженимся и уедем отсюда, у нас не будет больше таких неприятностей, как вчера. Нам в этот район и приезжать не придется.
— Нет, придется. У меня тут семья, никуда я отсюда не уеду. Нет, не могу я за тебя выйти замуж. Хватит у меня своих неприятностей.
— А я-то готов был побожиться, что ты меня любишь.
— Может, и люблю, но выйти за тебя замуж не могу.
— Да почему же, черт побери?
— Хватит у меня своих неприятностей.
В тот же вечер я поехал на такси в дом ее брата, повидаться с ней. Брат у нее был тихий человек с тонкими усиками.
— Уехала она, — сказал он, — надолго уехала погостить к близким родственникам на Юг, велела вам передать, что очень ценит ваше отношение, но думает, что ничего из этого не выйдет.
— Спасибо вам большое, — сказал я.
Не спрашивайте, как я дошел домой.
Однажды на Восьмой авеню, недалеко от моей лавки, я встретил слепого, он шел и белой палкой стучал по тротуару. Я увидал, что нам по дороге, и взял его под руку.
— Чувствую, что вы белый человек, — сказал он.
Толстая цветная женщина с полной кошелкой побежала за нами.
