— Вы рассуждаете как расист, — упрекнул Дэниел Джонни. — Старая колониальная система сохраняла диких животных.
— Так как же они не вымерли за тот миллион лет, что предшествовал приходу белого человека? Нет, политика колониальных властей в области защиты животных основывалась не на принципе сохранения, а на принципе протекционизма.
— А что, разве сохранение и протекционизм — не одно и то же?
— Нет, это разные вещи. Протекционизм лишает человека права пользоваться богатствами природы. Протекционисты считают, что нельзя убивать животных даже тогда, когда их существование угрожает выживанию всего вида. Если бы сегодня здесь находился протекционист, он не дал бы нам произвести отстрел, однако потом был бы недоволен последствиями своего собственного запрета, который привел бы к постепенному исчезновению всего поголовья слонов и даже гибели этого леса. Однако самая губительная ошибка старой колониальной системы в том, что коренное население лишено благ, которые приносит контролируемая охрана животных. Местные племена не получают своей доли при распределении доходов, и у них сложилось неприязненное отношение к диким животным. Исчез природный инстинкт управления природными богатствами. У них отобрали право управлять природой и заставили наравне с животными бороться за существование. В результате обычный средний африканец относится к диким животным враждебно: слоны топчут его сад, уничтожают деревья, которые он пустил бы на дрова; быки и антилопы поедают траву, на которой пасется его скот; его бабку когда-то утащил под воду крокодил, а отца разорвал лев… Так за что же ему любить диких животных?
— И что же делать? Есть ли выход?
— С тех пор как наша страна освободилась от колониального ига, мы стараемся изменить отношение народа к диким животным, — начал Джонни. — Сначала они потребовали, чтобы их пускали на территорию национальных парков, созданных белыми. Они требовали, чтобы их пускали туда рубить деревья, пасти скот, строить там свои деревни. Однако нам удалось разъяснить, какое значение для благосостояния страны имеет туризм, платные сафари для богатых охотников, а также контролируемый отстрел. Впервые им позволили участвовать в распределении доходов, полученных от разумной эксплуатации природы, и теперь они, особенно молодежь, понимают всю важность охраны животных. Однако, если сердобольные протекционисты из Европы и Америки смогут добиться запрещения сафари и продажи слоновой кости, все наши труды пойдут прахом. Это станет предзнаменованием гибели африканского слона, а впоследствии и всех остальных диких животных.
