У дальнего конца стола стояла какая-то женщина. Позади нее была открыта дверь — она вошла из внутренних покоев. По ее росту друзья сразу узнали, что это та самая, которую они уже видели. Лицо ее, некогда красивое, было бескровно и казалось изможденным, в глазах застыли ужас и отчаянье. Она медленно прошла по комнате, устремив взор не на Саймона и Эйлварда, а на то ужасное, что лежало под столом. Потом она нагнулась и, поняв, что это такое, захлопала в ладоши и громко рассмеялась.
— Кто теперь скажет, что Бога нет? — воскликнула она. — Кто скажет, что молитвы не помогают? Благородный сэр, отважный сэр, дайте мне поцеловать вашу победоносную руку.
— Нет, нет, что вы, хозяйка, отойдите! Ну ладно, если уж вам так хочется, нате эту — она почище.
— Мне нужна другая — та, что в крови! Какая прекрасная ночь! На моих губах его кровь! Теперь я могу спокойно умереть!
— Нам пора, Эйлвард, — позвал Саймон. — Через час начнет светать, а днем тут и крысе не пробежать незаметно. Пошли, пошли, не мешкая.
Но Эйлвард встал возле женщины.
— Идемте с нами, прекрасная дама, — обратился он к ней. — Мы можем хотя бы увезти вас с острова, хуже от этого не станет.
— Нет, — ответила женщина, — никакие святые на небесах теперь мне не помогут, пока не возьмут меня к себе. В мире для меня нет больше места, и всех моих друзей убили в тот день, когда меня взяли в плен. Оставьте меня, отважные воины, я сама о себе позабочусь. Восток уже светлеет, а вам несдобровать, если вас схватят. Ступайте, и да пребудет с вами благословение той, что некогда была святой монахиней, да охранит оно вас от опасности.
…Ранним утром сэр Роберт Ноулз прохаживался по палубе, как вдруг раздался всплеск весел, и две его ночные птицы поднялись на борт.
— Ну что, парень, поговорил с королем Акулы?
— Да, благородный сэр, я его видел.
— И он выплатил свой заклад?
— Да, сэр.
Ноулз с любопытством взглянул на мешок в руках у Саймона.
— Что у тебя тут?
— То, что он мне проиграл.
— А что это? Кубок? Серебряное блюдо?
Вместо ответа Саймон развязал мешок и вытряхнул содержимое на палубу.
Сэр Роберт присвистнул и тут же отвернулся.
— Клянусь Господом, — сказал он, — похоже, со мной в Бретань идет крепкий народ.
