Глава XIV
Как Найджел преследовал Рыжего Хорька
Найджел и Эйлвард проехали переправу и по извилистой дороге поднялись на склон холма. Там их остановила стража — отряд копейщиков. Найджел назвал себя, и тогда через хмурую арку Пайпуэлсских ворот их пропустили в город. Посреди восточной улицы прибывших ожидал сам Чандос. Он стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину, солнце играло на его лимонно-желтой бороде, он щурил единственный глаз, и все его утонченное длинноносое лицо приветственно улыбалось. Позади него толпились мальчишки, с упоением пяля глаза на знаменитого воина.
— Добро пожаловать, Найджел, и вы, славный лучник, — сказал он, — я проходил по городской стене и по масти лошади понял, что это вы едете по Юдиморской дороге. Как доехали, молодой странствующий рыцарь? Не случилось ли вам по дороге из Тилфорда оборонять мосты, или спасать девиц, или, может быть, убивать преследователей?
— Нет, благородный лорд, мне не довелось совершить ничего подобного. Только один раз меня поманила надежда…
При этом воспоминании Найджел покраснел.
— Я намерен дать вам нечто большее, чем надежда, Найджел. Я хочу отправить вас туда, где вы сможете по горло погрузиться в опасность и искупаться в славе, где риск будет ложиться с вами спать вечером и подниматься поутру, где им будет напоен самый воздух. Вы готовы к этому, юный сэр?
— Я могу только молиться, да окажусь я достоин такой чести.
Чандос одобрительно улыбнулся и положил тонкую смуглую руку на плечо юноши.
— Прекрасно, — сказал он, — страшнее всего та собака, что не лает. Болтуны вечно прячутся в задних рядах. Теперь, Найджел, останьтесь здесь со мной, пройдемся по валу, а вы, лучник, отведите лошадей в гостиницу «Под цветком дрока», она на главной улице, и велите моим слугам до ночи отправить их на борт «Фомы». Мы отплываем через два часа после отбоя. Пойдемте на верх угловой башни, Найджел, оттуда я покажу вам кое-что, чего вы никогда не видели.
То, на что указывал Чандос, было всего лишь неясным белым облачком, поднимавшимся над синими водами далеко за мысом Данджнес, но при виде его у молодого сквайра зарделись щеки и кровь горячей волной пробежала по жилам. Это была Франция, страна доблестных рыцарских подвигов, та сцена, на которой ему предстояло завоевать себе славное имя и почести. Жадным, горящим взором смотрел он на далекие берега, и сердце его ликовало: близился час, когда он ступит на эту священную землю. Потом его взгляд пересек огромное водное пространство, испещренное точками рыбачьих лодок, и остановился на раскинувшихся у них под ногами двух гаванях, они были битком набиты судами разных размеров и форм, от баркасов и шняк, сновавших вдоль берегов, до громадных каракк и галер, которые, смотря по обстоятельствам, служили то военными, то торговыми судами. Как раз в это время одно из них выходило в открытое море. Это был огромный галеас; на его борту играли трубы, гремели литавры; над алыми парусами реяло знамя св. Георгия, а палубы от кормы до носа сверкали сталью. Зрелище было великолепное, и Найджел даже вскрикнул от восторга.
