Навстречу их паре надвигается армада самолетов. Вначале они похожи на комариный рой, но по мере приближения точки начинают обретать знакомые хищные очертания. Лямину никогда не приходилось видеть в небе одновременно такое огромное количество вражеских истребителей и бомбардировщиков. Тяжелогруженые «юнкерсы» и «хейнкели» неторопливо идут плотными строями на разной высоте. Между ними бойко снуют эскортные группы «мессеров»[18] и «фоккеров».[19]
Воевать вдвоем на равных с такой мошной эскадрой невозможно. Остается только врезаться в плотные порядки противника, и если очень повезет — сбить или таранить несколько бомбардировщиков, прежде чем погибнуть самому. Лямин сжимается в комок. Теперь он сгусток нервной энергии и напряженных мышц. Силуэты вражеских самолетов стремительно увеличиваются в размерах. До сшибки с ними остаются считаные секунды…
Как ни странно, но особого страха Андрей тогда не чувствовал, ноги у него не тряслись. Думать о смерти было некогда. Он просто работал ручкой управления и педалями, контролировал приборы, старался не оторваться от самолета ведущего…
Неожиданный маневр командира застал Лямина врасплох. Буквально в последний момент перед столкновением с противником Гречанин вдруг энергичным полупереворотом через крыло ушел вниз и в сторону — вверх по Волге. Радиостанций на их МиГах не было, так что Андрей не мог связаться с командиром и узнать, в чем дело. Бросить его он тоже не имел права. Лейтенанту оставалось лишь повторить маневр ведущего. Надвигающиеся тесные порядки немецких бомбардировщиков сразу пронеслись мимо — наискосок и вверх. Андрею почему-то отчетливо впечатались в память куски аэродромной грязи, прилипшие к колесам одного из немецких пикирующих бомбардировщиков «Юнкерса-87», под «брюхом» которого он тогда проскочил. Причем Лямин не смог бы сейчас вспомнить, в какой цвет были выкрашены фашистские самолеты, что было намалевано на их фюзеляжах, но эти куски черной жирной земли до сих пор стояли у него перед глазами…
Немецкие истребители их не преследовали. Похоже, у них был жесткий приказ начальства: расчищать бомбардировщикам дорогу и обеспечивать им прикрытие над целью, не ввязываясь без особой нужды в схватки с русскими. Поэтому МиГи без происшествий вернулись на аэродром, произвели посадку.
Зарулив на стоянку, Андрей на какое-то время потерял командира из виду. О том, что произошло дальше, он узнал от прибежавшего приятеля своего техника. Тот был очень взволнован, говорил сбивчиво и с жадным любопытством почему-то смотрел на Лямина. В слова механика верилось с трудом. Тот уверял, что будто бы особист только что арестовал Гречанина. Но вскоре эта информация подтвердилась. По приказу комиссара личный состав полка был по тревоге выстроен на летном поле для публичной экзекуции. Оказалось, что свидетелем бегства советских истребителей оказался сам командующий фронтом. Он как раз прибыл на наблюдательный пункт на Мамаевом кургане и видел, как вместо того, чтобы хоть как-то попытаться прикрыть ключевую высоту от налета немецких бомбардировщиков, пара «сталинских соколов» без боя уступила врагу дорогу.
