На слова об идиотских предложениях Стоун обижаться не стал.
— Возможно, полковнику следует сначала посетить Сайгон и поговорить с майором Томпсоном? Тогда ему было бы проще в дальнейшем.
— Да ради бога.
Стоун немного поколебался:
— А не порем ли мы горячку, сэр, ввязываясь неизвестно во что? Девяносто шансов из ста, что вся история пустого ореха не стоит… Какая-нибудь банальнейшая контрабанда.
— Ну да, — с налета подхватил Классен, — а КГБ решил помочь сайгонской полиции в борьбе с контрабандистами… Идите, говорите с полковником, а потом зайдете ко мне снова.
Стоун ушел, а Классен набрал телефонный номер на защищенной от прослушивания линии — в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году шпионская техника еще не достигла совершенства и защита действительно работала. Начальник отдела «К» разговаривал недолго, а следствием этого разговора явилось то, что к операции «Июнь» подключилась контрразведка генерала Нгуена Ван Тхиеу.
Два часа спустя полковник Данбэр выехал в Вашингтон, а еще через три часа уже сидел в неудобном жестком кресле военно-транспортного самолета ВВС США, взявшего курс на Сайгон.
Данбэр не любил подобных приключений. Не обладая богатым воображением, он предпочитал простоту и ясность. Например, такую, какая существовала в тысяча девятьсот сорок пятом году, когда под крылом его бомбардировщика проносились улицы немецких городов. Сейчас внизу к востоку простирался океан, пучина столь же темная, как и сущность задания.
С русскими Данбэр сталкивался не впервые. Если не считать встречи на Эльбе, когда они были союзниками, полковник, которому приходилось по роду службы активно сотрудничать с ЦРУ, несколько раз принимал участие в разоблачении шпионов КГБ в Америке. Но операция «Июнь» выглядела непохожей на другие. Тут был возможен нечасто встречающийся вариант, когда не ЦРУ выступает против КГБ, а обе разведки, преследуя каждая свои цели, устремляются за неким третьим фактором. Цели русских были Данбэру неизвестны, свои цели — туманны, и такой расклад сильно смущал полковника.
Так как посадка в Сайгоне маячила в необозримом будущем, полковник предложил майору Кэлбертсону — единственному из попутчиков, с кем был немного знаком, — партию в карманные шахматы. Выигрыш оценили в пять долларов, разыграли цвет, и Данбэр двинул вперед белую пешку. К середине партии он убедился, что безнадежно проигрывает. Но полковник не был суеверен, и это не показалось ему плохим предзнаменованием.
