— Да… И теперь мы хоть одно знаем. Вертолет не разбился, но вот была ли посадка запланированной или аварийной… А впрочем, он мог и позже разбиться, без Харгретта…
— Мы узнаем все, сэр, — заверил лейтенант. — Но я почти убежден, что серьезной аварии не произошло. В противном случае мы неизбежно наткнулись бы хоть на какие-то следы. Поврежденные деревья, утечка топлива на траектории снижения аварийной машины… Разное… Когда с вертолетом что-то не в порядке, обычно и внизу это как-то отражается.
— Тише, — поднял руку капитан Флетчер, хотя Мортон и без того говорил вполголоса. — Вы ничего не слышите?
— Нет.
Они прислушивались с полминуты.
— Должно быть, ветер, — с облегчением сказал Флетчер.
До рассвета ничто не нарушило покой лагеря… И все-таки враг здесь был. Но не такой, в которого можно разрядить штурмовую винтовку. Враг притаился между людьми, невидимый и неощутимый. С ним можно было пытаться бороться, но его нельзя было победить, потому что против него не существовало эффективных средств защиты. Точнее, никакой защиты не существовало вовсе.
17 июня 1968 года
10 часов утра
— Остановитесь! — Лон придержал за рукав Хоуэллса, едва не наступившего на верткую змею. Та исчезла за обвалившимся термитником.
— Это змея кай мо рай, — сказал проводник. — Ядовитая гадина, но взгляните на это дерево. В его листьях заложено противоядие от укуса. Мы говорим: «Если тебя укусила змея, быстро сделай три шага назад, сорви лист и съешь».
— Почему три шага? — заинтересовался Дэллон. Проводник загадочно улыбнулся.
— Суеверие. Я имею в виду — насчет трех шагов, а насчет древесных листьев — нет, тут все правда.
Они шли второй час, придерживаясь избранного Мортоном и Флетчером маршрута. Джунгли становились гуще, без всяких признаков человеческого присутствия. Пропали даже досаждавшие в первый день ловушки. Тишину нарушали лишь протяжные тоскливые крики вездесущих птиц.
Коули внезапно споткнулся на ровном месте. Хоуэллс поддержал его под локоть:
— Что с тобой?
Коули поднял голову. Хоуэллс поразился бледности товарища:
— Тебе нехорошо?
Устало прикрыв глаза, Коули кивнул:
— Голова прямо раскалывается, плывет все в глазах… Что это, Ник?
Подошли остальные. Хоуэллс озабоченно расспрашивал Коули:
— Ты чувствуешь озноб, у тебя жар?
— Да, да… — простонал тот с виноватым выражением лица.
— Черт!
— Что случилось? — осведомился Флетчер.
— Похоже на первые симптомы малярии, сэр, — с недоумением сказал Хоуэллс.
— Но этого не может быть! Таблетки…
