- Совершая возлияния героям, восславим наших великих предков и прародителей, которые славными трудами своими установили порядок на наших землях и завещали нам беречь его. Их устами говорили боги и боги же руководили их подвигами.
Было ясно, куда клонит Орней. И Пилий, видя, что Тезей молчит, исполнив вместе со всеми возлияние в честь героев, опустошил и свою чашу, а оторвавшись от нее и хохотнув, добавил с интонациями Орнея:
- А что, если мы теперь сами становимся прародителями кое-чего нового. Воспряньте, друзья, мы родоначальники.
- Например? - любезно, как хозяин гостя, спросил Пилия Орней.
- Свободного человека, - игриво начал перечислять Пилий, загибая пальцы, - народовластия, равенства людей - чем бы они ни занимались.
- Ты шутишь, - улыбнулся Орней.
- И да, и нет, - ответил Пилий.
Такое начало беседы невольно расставило все по местам. Незачем было теперь для соблюдения закона гостеприимства давать пиру развертываться, как ни в чем не бывало, откладывая главный разговор на конец.
- А как же сильный защитит слабого, если все разбредутся, куда каждому захочется? - поинтересовался Орней.
- Сильный идет и слабого за собой ведет, - мгновенно откликнулся и Мусей.
- А что, не самая плохая мысль, - рассудил Орней.
- Я бы сказал иначе, - вступил наконец в беседу Тезей, - ум - твой вожатый.
- Ум... - повторил Орней. - У нас все на своих местах, как и во времена предков наших. Каждого видно, кто он, кто таков. Не вышло бы разброда умов. Государства погибают, когда не могут отличить хороших людей от плохих.
- В нашем государстве законы будут работать на всех, одинаково для каждого, - сказал Тезей.
- Ваш молодой закон противу древнего обычая, что паутина. Если в нее попадет человек маленький, закон выдержит, если же большой и сильный, то разорвет паутину и вырвется, - стоял на своем Орней.
- И не надо нам новых законов, - поддержал отца Петиой.
- Разумеется, - перешел в наступление Тезей, поскольку теперь ему надо было отвечать не старику Орнею, а Петиою, - самые безопасные корабли это корабли, вытащенные на берег.
- Вот и плавайте, а мы на бережку посидим, - пришел на подмогу Петиою кто-то из стирийцев.
- Для козла лоза съедобна, для меня же виноград, - насмешливо вставил Пилий.
- У винограда тоже разные гроздья, - строго возразил старый Орней, но и не возвышая голоса, чтобы снять накал страстей, - гроздь наслаждения, гроздь опьянения и гроздь омерзения похмельем.
