— Генерал, — подтвердил Гешка.
— И с чего это он вас сюда запихнул? — пожал плечами Рыбаков, перекусывая нитку. Гешке не понравился такой тон.
— Отец мой, между прочим, принципиальный человек.
— Да я верю, — сразу же согласился Рыбаков, — и все понимаю. Просто как-то не принято ехать генеральскому сыну в такую Тмутаракань.
Он повесил курточку на спинку стула, достал из ящика стола тетрадь, стал листать ее. Гешка уставился в потолок. «Дернул же меня черт зайти к нему!»
— Ну-ка, Ростовцев, скажите мне девиз соревнования.
Гешка для виду наморщил лоб.
— Надежно защитим… Мирный труд надежно…
— Не знаете, — оборвал его замполит и, низко склонившись, стал что-то писать в тетради. — Придется подучить. А ведь я давал под запись.
Он постукивал карандашом по столу, щурился, глядя на Гешкины пыльные ботинки.
— И внешний видик у вас…
«Я его ненавижу!» — подумал Гешка.
Рыбаков цепким взглядом прощупывал поверхность Гешкиной плоти. Гешка испытывал такое чувство, будто он был голым выставлен напоказ.
— Вот что мне скажите, Ростовцев. Почему вы к старшине роты обращаетесь на «ты»?
— Мы с ним друзья, — не сразу ответил Гешка, потому как в самом деле не знал, что ответить на этот вопрос.
— Друзья? — удивился замполит и шлепнул карандашом о стол. — Какие могут быть друзья — вы солдат, только начали службу, а он прапорщик… Хотя не в этом дело. Здесь вы пока еще никто, Ростовцев. Пустой звук. Там, в Москве, может быть, вы что-то значили. А здесь любой человек начинает с нуля, имейте это в виду.
Гешке рассказывали, что замполит ранен и контужен, вывести его из себя очень легко, и потому Гешка не стал оправдываться, вонзил взгляд в крашеный линолеум и закивал головой. Как только Рыбаков замолк на секунду, Гешка без всякого перехода сказал:
— Мне бы хотелось пойти на засаду. Я инструктор по альпинизму, могу быть полезен в горах.
Замполит ничуть не удивился такой просьбе, кивнул, как бы подчеркивая, что желание Гешки совершенно естественное:
— Это хорошо, что вы стремитесь в бой, но для начала надо выучить девиз соревнования, и не поленитесь вычистить ботинки. Право идти на войну надо заслужить, товарищ Ростовцев. Если хотите, вы еще не доросли до того, чтобы идти с нами в разведку.
Конечно, замполит крутил-вертел Гешке насчет девиза и ботинок. Из числа молодых солдат на засаду не шли только четверо, в том числе и Яныш, который на всех политзанятиях отвечал блестяще и всякие лозунги и девизы в своей тетради записывал красным фломастером. Скорее всего, думал Гешка, Рыбаков пытается убедить в том, что только он, замполит, решает, кого брать, а кого не брать на войну. «Бог с тобой! — мысленно согласился Гешка с таким раскладом. — Делай вид, что ты не хочешь брать меня на боевые, а я буду делать вид, что этому верю».
