Сборник статей | страница 31
Более века продолжалась одна из величайших талмудических дискуссий: полемика школ Шамая и hилеля. В конце концов ееитоги были подведены в знаменитом изречении: "И то, и другое — слова Б-га живого, но hалаха — по учению hилеля". То, что предпочтение было оказано одному из методов, не означает, что другой исходит из неверных посылок; он тоже — проявление творческой силы и "слов Б-га живого". Когда один из мудрецов сказал, что некая точка зрения ему не нравится, коллеги упрекнули его, заметив, что не следует говорить о Торе: "Это хорошо, а это нет". Ведь ни один ученый не станет судить об изучаемом предмете по принципу "симпатичный — несимпатичный".
Впервые Тора была уподоблена природе в глубокой древности, и эта идея была развита мудрецами. Одно из самых ранних ее выражений гласит, что точно так же, как архитектор строит дом, пользуясь планами и чертежами, Всевышний создал Тору, чтобы творить мир согласно ей. По этой концепции Тора в определенном смысле структурно подобна природе, ибо является сущностью мира, а не просто описывает его извне. А коль скоро это так — в ней нет ничего, что можно было бы счесть странным, отстраненным и не заслуживающим исследования объектом.
Талмуд не является монографией одного автора. Эта книга сложилась в результате сведения воедино накопившихся за долгое время рассуждений и высказываний многочисленных мудрецов, ниодин из которых не думал о том, что его слова будут записаны в подобном своде. Их замечания были продиктованы тогдашней действительностью, вызваны животрепещущими вопросами, которые им приходилось решать, и спорами, в которых они участвовали. Поэтому в Талмуде невозможно вычленить некую единую тенденцию или определить специфическую цель. Каждая из дискуссий в значительной мере независима от других и уникальна, и ход обсуждения той или иной темы может не совпадать с другими сценариями. И в то же время Талмуд имеет свой собственный, безошибочно распознаваемый и поразительно цельный облик. В нем запечатлен не индивидуальный творческий стиль автора илиредакторов, но коллективный характер всего еврейского народа.
В Талмуде есть тысячи высказываний безымянных мудрецов, но и там, где авторы названы по имени, дух коллективного творчества берет верх над различием индивидуальностей. Как бы яростно ни спорили два талмудиста, читатель в конце концов улавливает объединяющие их принципы единой веры и общего образа мысли, и тогда перед ним открывается всеобъемлющее единство, которое охватывает все различия.