Он просунул руку под ее юбки и нашел заветное место. Элизабет чуть не подскочила, когда его палец оказался на чувствительной точке. Но он не остановился. Он трогал бугорок, пока она не задрожала от страсти. Внутри ее нарастало желание, оно становилось все сильнее, а потом ей стало казаться, что больше она не может выдержать. Она не могла держать глаза открытыми, потому что миллионы звезд горели за ее веками.
Она стонала — он целовал ее, ее тело содрогалось от желания. Она чувствовала, что он возится со своими брюками, а потом почувствовала, как внутри ее становится тесно. На этот раз это не был палец.
Уилл боролся с желанием с силой войти в нее. Поводив кончиком пениса между ее скользкими складками, наконец, нашел отверстие, которое искал. Подняв ее бедра, он медленно опустил ее на себя, и она окутала его влажным теплом.
Он едва ощутил тонкую преграду, которая уступила ему. Она только тихонько охнула. В тот миг ему было все нравно. Он хотел ее, и ничто не могло его остановить.
— Элизабет, — простонал он и поцеловал ее. Он надеялся, что не сделал ей больно. Ей и так пришлось испытать много боли.
— Уилл…
— Хмм?
— Когда вы будете внутри меня, это будет так же хорошо? — шепнула она.
Он смотрел в ее зеленые глаза и улыбался. Он почти не контролировал себя.
— Будет все лучше и лучше.
Он крепко поцеловал ее и слегка приподнял ей бедра, чтобы проверить ее чувствительность. Ответом был долгий стон. Ее бедра снова задвигались, на этот раз по ее желанию. Она положила руки ему на плечи и скользнула на всю его длину.
Глаза у него закрылись, он откинулся на диване. Он не мог вспомнить, когда последний раз был с женщиной, и ни одна из тех, с кем он был, не могла сравниться с Элизабет. Леди. Не служанка и не проститутка. Она была такой, какой должна быть любимая женщина. Ощущая, как ее плоть сжимает его, он обхватил ее бедра и задвигался вместе с ней. Когда она содрогнулась, освобождаясь, он весь отдался ощущениям. Никогда с ним не было ничего подобного. Она упала на него, тяжело дыша.
Что он наделал?!
Элизабет ощутила, как напряглись его мышцы, и гадала, не сожалеет ли он о случившемся. Ей следовало бы раскаиваться. Но она не чувствовала раскаяния. Утомленная, она положила голову ему на плечо. Стук его сердца отдавался в ее ухе, сильный и мужественный, как сам Уилл.
— Элизабет, — медленно начал Уилл, — нам надо поговорить.
— Нет, — сказала она и поцеловала его.
— Элизабет!
Она села, все еще ощущая его внутри себя.
