Она кивнула.
— Я догадываюсь, что вы мало общались с ними, так? Она покачала головой.
— Я произнес те слова в приступе гнева. Я не хотел этого, — мягко сказал он, надеясь, что она поверит ему. Пусть она и испытывала его терпение, он не хотел, чтобы она уехала. Он нуждался в ней. И знал, что она тоже нуждается в нем.
Элизабет опустила глаза.
— Я тоже должна извиниться. Я знаю, все это трудно для вас.
— А я понимаю, как важна для вас история семьи, ее доброе имя.
Она побледнела.
— Да, это так, — прошептала она, не поднимая глаз. Уилла удивил ее краткий ответ. Может быть, сегодня она в дурном настроении из-за его вспышки гнева.
— Расскажите мне о вашем отце.
— Моем отце?
— Да, о предыдущем герцоге. Что за человек он был?
— Я не могу говорить об этом прямо сейчас, — пробормотала она, поднялась и направилась к двери.
Уилл опередил ее и встал перед ней, как часовой, загородив выход.
— Вы говорили, что расскажете мне о моем происхождении и родословной семьи. Я хочу знать о вашем отце.
Ее глаза наполнились слезами.
— Вы все знаете, да? — Она вильнула в сторону и уставилась на камин. — Вы нашли его и теперь знаете правду.
Он медленно приблизился к ней, как если бы пытался подобраться к раненому животному, и мягко положил руки ей на плечи.
— Элизабет, я представления не имею, о чем вы говорите.
— Конечно, имеете. — Она высвободилась из его рук и посмотрела на его лицо. По ее щекам текли слезы. — Вы не можете не знать. Все знают или, по крайней мере, подозревают.
Он покачал головой:
— Подозревают что?
Выражение ее лица из несчастного стало гневным. Она схватила его за руку и повела за собой из кабинета и дальше через холл в комнату для музицирования. Захлопнув за ними дверь, она сделала жест рукой в сторону портретов на стенах.
— Посмотрите на них, — потребовала она.
Уилл повиновался и стал рассматривать картины на стене. Это были портреты четырех женщин, светловолосых, с голубыми глазами, написанные, по-видимому, когда каждой из них было лет шестнадцать. Здесь был и портрет Элизабет в том же возрасте. Он улыбнулся ее портрету.
— Что еще я должен увидеть, кроме вас и ваших сестер?
Она показала на большой портрет, висевший над камином:
— Это моя мать.
Стараясь сохранять терпение, поскольку происходило что-то важное для нее, он кивнул:
— Она была очень привлекательной женщиной.
— А я совсем не похожа на них, — шепнула она. — Ничего общего.
— То, что у вас рыжие волосы и веснушки, ничего не значит. Возможно, вы похожи на какого-то другого родственника.
