— Я с удовольствием помогу вам рассортировать приглашения. Однако должна заметить, что большинство людей вашего положения нанимают секретарей, которые выполняют эту работу. — Она сгребла в кучу приглашения и быстро рассортировала их на три стопки.
— Я не пробуду здесь столько времени, чтобы мне имело смысл нанимать секретаря, — сказал он.
— Хорошо, — кивнула она. — В этой стопке — те приглашения, которые безусловно надо отклонить. — Она протянула ему первую пачку бумаг. — А это — ваша личная почта.
Затем она указала на третью кучку.
— Эти нам нужно обсудить и решить, какие из них вы захотите принять. Здесь приглашения на балы, музыкальные вечера и обеды.
Уилл взглянул на эту пачку и вздохнул. В ней было, по крайней мере, пятнадцать приглашений, с которыми еще предстояло разбираться. Он быстро пробежал глазами по личной, корреспонденции и замер, увидев знакомый почерк.
— Хорошо, мы продолжим через минуту, сначала я хочу прочитать это письмо.
Он вдруг почувствовал себя виноватым за нескромные мысли об Элизабет. Больше этого не случится. Сломав печать, он пробежал глазами письмо, затем прочел его медленно.
— Уильям, у вас дома все в порядке? — спросила Элизабет.
Неужели она заметила недоумение и боль, которые, он знал, отразились на его лице?
— Это письмо от Эбигейл.
Он скомкал письмо, встал и бросил его в камин. Подойдя к окну, стал смотреть во внутренний двор, но глаза его ничего не видели.
— Ее отец хочет, чтобы она вышла замуж за Джосая Харвуда. Она не согласна, но вынуждена повиноваться отцу.
— Почему? — тихонько спросила Элизабет. Оказалось, она стояла за его спиной, хотя он не слышал, как она подошла.
— Она никогда не возражала ему. Он хочет, чтобы она вышла замуж за богатого американца, патриота Америки. — Уилл почувствовал, как маленькая ладонь легла на его плечо, и постарался избавиться от вспышки желания, которое стало распространяться по его руке. — Она считает, что мне лучше остаться в Англии.
— Я не понимаю, Уильям. Вы — воплощение всего, что ее отец хочет видеть в муже своей дочери.
Боль сжимала его голову и сердце.
— Нет, это не так. — Он повернулся к ней. — Я проклятый англичанин. Проклятый герцог.
Ее лицо сморщилось почти так же, как догоравшей в камине письмо от Эбигейл.
— Но если вы продадите все и возвратитесь, вы будете воплощением того, что хочет ее отец.
— Вы не понимаете, — пробормотал он. Когда ее мягкая ладошка коснулась его лица, он закрыл глаза.
— Попытайтесь объяснить мне, — шепнула она. — Я просто хочу помочь вам.
